Идеальный партнёр - [19]

 - Конечно, я утрирую. Излагаю в доступной форме.

 - Бессовестный! Потом ещё не доволен суфражистками.

 - Но если серьёзно, таланту всюду есть место. В любом жанре. Только законы жанра надо соблюдать. Таланты это могут. Всё просто, - он увидел, что она хочет ответить, но перебил: - Малыш, есть вещи, которые я не переношу в кино. Отсутствие темпа. Это не живые картины, это - другой вид искусства. Извини, но ваш, русский кинематограф заражен этим больше, чем другие. Меня тягучесть раздражает. Как камень в ботинке. Я не могу реагировать на пейзажи, когда у меня в ботинке камень.

 - Такой кинематограф просто не соответствует твоему темпераменту.

 - Ах, оставь. Я не южанин. Я очень сдержан в отношениях с людьми. Ты - другое дело. С тобою я сам себя не узнаю. Знаешь, ты изменила меня. Нет. Не возражай. Я никогда себя так не вёл с женщиной. И не мог так себя вести. Я был другим.

 - Нет, Хайнц. Не бывает. Такого не бывает. Всё в тебе было. Кто-то должен был только открыть этот ящичек. Темперамент у тебя всегда был, иначе чего бы ты добился в жизни?

18

 Вышли они немного раньше, чтобы за полчаса забрать заказанные по телефону билеты.

 - Тебе нравится Том Хэнкс? Кто твой любимый актёр? - Хайнц ожидал, что она будет думать, но Лора ответила сразу:

 - Джон Траволта.

 - Этого ещё не хватало! И так быстро отвечаешь! Что в нём такого? После Pulp Fiction ни одного хорошего фильма.

 - Это неправда. Ты из ревности так говоришь.

 - Я смотрел до того. И мне не понравилось.

 - Наверное, он на тебя немного похож.

 - Он на меня ни капли не похож. Это возмутительная и наглая ложь! Ни в чём. Я даже и близко не такой толстый.

 - Хорошо-хорошо. Ты - между Saturday Night Fever и Pulp Fiction. Но тот же тип. Я всегда чувствовала, что мне нужно.

 - Я намного ближе к Saturday Night Fever, - примирительно пробурчал Хайнц, потом хмыкнул: - Джон Траволта. Мне так никто не нравится, даже и не снится.

 - Правда?

 - Иногда снятся две. Но обе - ты. А тебе снятся эротические сны?

 - Нет. Уже давно.

 - А фантазии? Есть у тебя какие-нибудь фантазии? Что-нибудь такое, что даже себе не говоришь. Не формулируешь.

 Она помолчала, думая.

 - Да.

 - Скажи.

 - Нет.

 - Ну, Рыжий! Я тебе всё говорю.

 - Я хочу, чтобы нас с тобою кто-то увидел, - она смущенно уткнулась ему в грудь.

 - Никогда. Никогда! Если узнают, что ты мне... прямо в рот, я тебя не уберегу. Будут же просто бегать табунами.

 Возле желтого "порша" они остановились. Потом Лора медленно обошла его:

 - Какой он красивый. Обводы, как у животного. И цвет не металлический. Надо его как-нибудь назвать. Ты читал "Трёх товарищей"?

 - Это кто?

 - Это Ремарк, немец. Ты не мог не читать, это все читали.

 - Наверное, тогда и я, если все. Но не помню. А что там?

 - Не могу поверить. Вот что меня на Западе поражает. Вы почти не читаете. Во всяком случае, не сравнить с нами.

 - Во-первых, ты теперь тоже "мы". Россия вас всех давно потеряла. Так что средняя начитанность Запада сильно возросла за последнее время. А во-вторых, у вас просто не было никаких других возможностей для досуга. Где ты была в своей жизни до того, как уехала на Запад?

 - Ты прав. Но в нашем досуге что-то было... С тех пор, как я стала ездить, я почувствовала, что не так уж много теряла до того.

 - Так что там было в "Товарищах"? Что-нибудь коммунистическое?

 - Ничего похожего. Это о дружбе, любви. Трагической. И там был Карл, Призрак Дорог. Спортивная машина.

 - "Спортивная машина" - звучит хорошо, но против трагической любви я категорически возражаю. А Карл - хорошее имя. Подходит.

 - Нет, это плагиат. Нельзя.

 - Неважно. Зарегистрируем его Карл Второй. Маленькая добавка сразу всё меняет, поверь специалисту. А дома будем называть просто Карл.

 - Да. Однажды профи - профи всегда.

 - Кто-нибудь против? Тебе ведь тоже нравится имя. А я просто превращаю желаемое в действительное. Слово "нельзя" мне не известно.

 Уже по дороге он вернулся к задевшей его теме:

 - По поводу чтения и элитарного кино. Понимаешь, я столько в жизни всякого знаю и понимаю, что позволяю себе что-то не знать и не воспринимать. Налоги на образованность я не плачу. Кафка, например...

 - Ты что же, и Кафку не читал?

 - Наоборот. Читал, оторваться не мог. Взял в руки и не мог оторваться, но больше не буду никогда. Это его насекомое! Бр! Я себе настолько ясно всё представлял. Стать насекомым! Такое извращение. Омерзительно. Это противно моей натуре.

 - Ты очень впечатлительный. И всегда был. Я права.

 - Или возьми Шопенгауэра. Мне очень понравились его "Две основные проблемы этики". Особенно "Об основе морали". Многое: что касается личной чести, особенности её понимания европейцами, разных аспектов супружества, общественной морали. Очень многое - именно из-за простоты и ясности - оказалось настолько точным и всё ставящим на место, что у меня возникла просто какая-то благодарность человеку за его ум. Но при этом очень многое у него мне претит. По-настоящему претит. Это против меня. Чего стоят, например, высказывания, что прощать - это всё равно что выбрасывать в окно накопленный капитал. Что человек никогда не меняется. Не только это. Я заметил, что после того, как я его читаю, у меня потом несколько дней испорчено настроение. Это писал экстремальный интроверт. Человек, проживший жизнь в одиночестве и любивший только себя и свою собаку. Ты читала его?