Идеальный герой - [24]

— Доброе утро, — пробормотала она с испытывающей улыбкой.

— Доброе утро, — ответил он.

Он смотрел, как она идет к нему, и в нем вспыхнуло голодное желание. На этот раз она была в платье из белого муслина. Глаза Дейна пропутешествовали по изящному лифу, обшитому голубым кружевом. Высокая округлая грудь приподнимала материю. Кожа была молочно-белой и гладкой. Хотел бы он дотронуться до нее, до Джулианны, увериться, что она такая же нежная, какой кажется. А когда она присела рядом и слегка наклонилась, чтобы взглянуть на его плечо, он с большим трудом отвел взгляд от ложбинки и обнаженной груди. Даже острая боль, пронзившая его в тот момент, когда он изогнулся, не сняла несвоевременного желания. Его ноздри ощутили аромат роз. «Бог мой, как она свежа и мила!»

Внезапно он с горечью осознал свой собственный неприглядный вид.

Он не замечал, что Джулианна также изучала его, пополняя свое представление о нем. За всю свою жизнь ей не приходилось сталкиваться с таким мощным и неприкрытым мужским началом. «Очень неприятно, — решила она с раздражением, — почему, черт возьми, он так на меня действует?»

Она сидела, стараясь смотреть только на повязку, но ей это плохо удавалось. С обнаженной шеей и грудью он казался еще больше, чем обычно, был просто невероятно большим. Руки у него были длинные, с рельефно выпирающими мышцами, покрытые шелковистыми на вид темными волосками, с крупными запястьями; в длинных пальцах чувствовалась большая сила.

Когда она касалась его покрытой волосами кожи, в животе что-то ухало вниз, как кирпич. Мышцы живота сжимались, а где-то внутри появились незнакомые ощущения, которые она не смогла бы передать словами. Она отчаянно старалась успокоить скачущий пульс. Между ними должна же быть какая-то одежда: рубашка, жилет, куртка, шейный платок, а тут… Она не привыкла к такому. Ей было непривычно дотрагиваться до мужчины. И между ними не было ничего, только пугающая бронзовая мужская кожа…

Она старалась говорить так, чтобы голос звучал легко и ровно.

— Давай посмотрим, как у нас идут дела.

— А нужно?

Он потемнел и поморщился от боли, когда она начала разматывать полоски ткани.

Когда они наконец были сняты, Джулианна с облегчением вздохнула. Но при виде вспухшей, обезображенной стежками кожи ей сделалось нехорошо.

— Что, плохо, да?

Джулианна осмотрела рану внимательнее. Рана была еще свежей, с неровными краями, покрытая засохшей кровью.

— Вообще-то совсем неплохо, — осторожно сказала она. — Кожа вокруг покраснела и воспалилась, кое-где синяя, но, наверное, другого и быть не могло. Если честно, она выглядит гораздо лучше, чем я ожидала.

Джулианна уже поставила на стол тазик с горячей водой и приготовила стопку чистых бинтов. Когда она начала промывать рану, Дейн приготовился к худшему, но она действовала на редкость осторожно. Он следил за ее пальцами. Они были маленькими и тоненькими, как и она сама. Дейн смутно помнил, как она касалась его, гладила лицо, как звучал ее нежный, успокаивающий голос. «Но язычок-то у нее очень острый! Такое вот интригующее несоответствие», — размышлял он.

Он наблюдал, как ловко она соорудила квадратную прокладку.

— Вы очень способная. Вам приходилось работать в лазарете?

Джулианна заморгала.

— О Боже, конечно, нет.

— Вам смешно? — потребовал он ответа.

— Немножко.

— Почему?

— Ну, дело в том, что свой опыт я приобрела исключительно на животных.

Еще совсем ребенком она всегда выхаживала пострадавших зверьков: то осиротевшего крольчонка, то собачонку, попавшую лапой в капкан… О, как ей хотелось оставить ее у себя! Она долго умоляла отца позволить ей это, но отец отказал.

С братом Джастином ее роднило упрямое неповиновение. Она продолжала выхаживать собачку, пряча ее подальше от глаз отца. Себастьян и Джастин помогали ей, незаметно принося из дома еду для дворняжки. Когда нога у собачонки зажила, ее взяла к себе Пруденс, что жила в небольшой деревеньке поблизости от Терстон-Холла.

Если бы отец узнал, он пришел бы в ярость. Не то чтобы они этого боялись, но все же…

— Каких животных? — спросил он. Джулианна пожала плечами.

— Было несколько кроликов, птица со сломанным крылом. — Она не смогла совсем спрятать улыбку, притаившуюся в уголках ее губ. — Но я смело могу утверждать, что из всех животных, с которыми мне приходилось иметь дело, ты — самое большое.

— Благодарю. Я рад, что теперь знаю, как ты на самом деле ко мне относишься.

— Несколько дней назад ты не высказывал такого недовольства, — напомнила она.

— Так и есть. — Он смотрел, как она держит квадрат из ткани, и подставил руку, чтобы ей было удобнее прибинтовать его. — Но мне представляется все же, что кто-то обучал тебя.

Джулианна была погружена в выполнение своей задачи и отвечала рассеянно.

— Просто, когда я была маленькой, Себастьян лечил все мои ушибы и синяки.

— Ты называешь отца по имени?

— Нет, конечно же, нет. Себастьян — мой брат. Дейн бросил на нее недоуменный взгляд.

— Твой брат занимался твоими царапинами?

— Для этого надо было знать моего брата. Это один из тех мужчин, которые защищают и покровительствуют.

— А где была твоя мать?

Ее улыбка медленно исчезла. «Этого вопроса следовало ожидать», — решила она.