Идеальный джентльмен - [37]

Стоуни предпочел бы не анализировать, почему он должен так усердно заботиться о том, чтобы избавить ее от тревоги, но подумал, что любой приличный мужчина сделал бы то же самое. Ее сестра по горло запуталась в каких-то тайных делишках, но его мисс Кейн не повинна ни в чем, кроме преданности своей семье, что он мог понять и восхищаться этим качеством. Что же касается понимания того, как работает сумбурный мозг этой девицы… Что ж, она — женщина. Понять ее невозможно.

Вопреки его первому впечатлению, Стоуни подумал, что со временем мисс Кейн может понравиться ему, когда перестанет важничать. Кто-то должен постоянно напоминать ей, что она женщина, и невероятно привлекательная к тому же, а не финансист. Знакомые ей джентльмены должно быть плохо справлялись с этим, потому что леди, кажется, не осознавала собственного очарования. Она считала, что ее прекрасные волосы — невозможные и немодные. Ха! Когда это великолепие выходило из моды? Стоуни подумал, что он мог бы взяться за работу только ради того, чтобы доказать мисс Кейн: ее ценность — не в ее состоянии. Добавить к этому тяжелую задачу по поиску сестры, и виконт оказался доволен своим новым делом. Этот вызов намного интереснее, чем выбрать, какой жилет надеть, или какой джентльмен станет более подходящим партнером для чьей-то прыщавой сестры. Он начал насвистывать веселую мелодию.

Довольно удивительно, но попугай напевал ту же мелодию, когда они прибыли в дом мисс Кейн, если пронзительный крик можно считать песней. К несчастью, попугай произносил слова, а не свистел. К еще большему несчастью, стихи на мелодию «Бал русалки» не годились для ушей благородной женщины. Стоуни еще раз задумался над тем, кому раньше принадлежала эта птица, когда горничная закрыла уши руками и бросилась на лестницу для слуг, а мисс Кейн заторопилась в парадную гостиную.

— Чтобы убрать Полли на место, — пояснила она, захлопнув за собой дверь прежде, чем Стоуни смог последовать за ней. Он остался на месте, ожидая ее возвращения, чтобы они смогли найти уединенное место и продолжить свою дискуссию. Виконт собирался задать еще несколько вопросов, особенно о расследовании сыщика с Боу-стрит, чтобы ему самому не пришлось повторять, очевидно, безуспешные розыски этого человека на постоялых дворах и так далее.

Тиммса не было на его посту в вестибюле, но Стоуни не беспокоился из-за того, что упускает возможность поговорить со стариком. Мисс Кейн сообщила ему достаточно информации для обдумывания, ответив на много вопросов, которые Стоуни собирался задать дворецкому. Если Тиммс на самом деле так забывчив, как сказала мисс Кейн, то пользы от него было бы немного.

За исключением того, что слуга мог бы принести еще одну бутылку той превосходной мадеры.

Ага, вот он идет. Нет, свистящее дыхание могло бы принадлежать Тиммсу, но скребущие звуки не напоминали медленную походку дворецкого. Это когти стучали по мраморной плитке, пока создание двигалось по длинному коридору, скользя по ковровым дорожкам, отталкиваясь от стен и столиков — прямиком к Стоуни.

— Нет, Атлас. Нет. Хорошая собака, сидеть.

Атлас не сел. Он продолжал двигаться, переваливаясь по коридору, словно больной астмой бочонок эля на ножках. Стоуни не мог позволить себе новую пару сапог, или перчаток, если на то пошло. Он огляделся, в отчаянной надежде найти что-то, чтобы… Ага! Огромный букет экзотических цветов в китайской вазе. Он схватил огромный красный цветок и приготовился бросить его.

— Шелк? Эти цветы сделаны из проклятого шелка? Нет, Атлас. Мы друзья, мальчик. Друзья.

Должно быть, у Атласа тоже были проблемы с памятью. Он не помнил, что встречался с виконтом. Собака была всего в нескольких шагах от Стоуни, готовая броситься в атаку. Сможет ли пес дотянуться до горла человека? Сможет ли беззубый бульдог причинить какой-то вред сильному, здоровому мужчине? Стоуни не собирался выяснять это. Он бросился к парадной двери, распахнул ее и выскочил на улицу. Атлас следовал за ним по пятам. Атлас оказался за дверью, а затем взлетел в воздух. Прежде, чем короткие лапы собаки коснулись земли, Стоуни повернулся и снова оказался в доме, крепко закрыв за собой дверь.

Он поправил шейный платок и засовывал красный цветок обратно в вазу, когда мисс Кейн вернулась в вестибюль.

— Мне послышалось, что кто-то открыл дверь? — спросила она.

— О, это был Атлас. Кажется, он хотел выйти на улицу, так что я открыл для него дверь. Он знает, как вернуться обратно, не так ли?

— Да, и как любезно с вашей стороны. Я все больше и больше убеждаюсь, что вы — идеальный джентльмен для того, чтобы помочь мне. Однако есть еще несколько вопросов, которые я хотела бы вначале обсудить с вами. Вы не пройдете со мной?

Итак, она снова превратилась в чопорную старую деву, дочь банкира, подумал Стоуни, следуя за ней по коридору. Время от времени мисс Кейн останавливалась, чтобы выровнять ногой ковер, а однажды нагнулась, чтобы расправить загнувшийся уголок. Однако девушка сняла накидку и черную шляпку, оставив волосы распущенными, кроме двух черепаховых гребней по бокам. Ее платье было пошито искусной портнихой и облегало довольно полную для такой худой женщины грудь, а шелковая юбка, когда мисс Кейн наклонилась, обрисовала приятно округленный зад. Стоуни готов был поклясться, что ни одна чопорная старая дева так никогда не выглядела, и на его лице появилась усмешка.