Идеальный брак? - [8]

— Я не думала, что уже так поздно, — спокойно ответила она, следя за его приближением.

— Всего лишь начало одиннадцатого. — Он остановился рядом с ней, взглянул на раскрытый журнал. — Приятные воспоминания?

Габби встретила его взгляд — изучающий, невозмутимый.

Врожденная честность не позволила ей солгать.

— Да. — (Его глаза чуть сузились.) — Это было давно, и я была совсем девчонкой.

— Но достаточно взрослой, чтобы увлечься молодым человеком, — с несколько циничным удовольствием сделал вывод Бенет. — Как его звали?

— Жак, — без колебания сказала Габби. — Он был романтиком и божественно целовался. Мы ходили по художественным галереям и пили кофе в бесчисленных уличных кафе. В выходные я гостила на его семейном винограднике. Было очень забавно.

— Поясни слово «забавно».

Габби вспомнила шумные непринужденные застолья большой дружной семьи. Искушение уклониться от прямого ответа было очень сильным, но показалось неуместным.

— У Жака была весьма строгая «маман», преисполненная решимости женить его на дочери владельца соседнего виноградника, — торжественно сообщила она. — Австралийская мисс, к тому же очень богатая, могла убедить ее любимого сыночка уехать на другой конец света, что не вписывалось в ее планы.

— И он женился на вышеупомянутой дочери?

— Да. А любящая мамаша присылает мне одно-два письма в год с семейными новостями.

— Ты любила его? — Вопрос был задан тихо, голос прозвучал вкрадчиво.

«Не так, как я люблю тебя», — с тоской подумала Габби, но разве могла она произнести это вслух?

— Мы были очень хорошими друзьями.

Под напряженным взглядом Бенета ее кожа согревалась, тепло проникало все глубже.

— И когда пришла пора расставания, кто же испытывал больше сожалений? — Подсказал Бенет.

Габби обворожительно улыбнулась.

— Мы оба пообещали никогда не забывать друг друга. И некоторое время обменивались лирическими посланиями.

— Могу догадаться, что со временем послания становились все короче и приходили все реже.

— Ты ужасный циник.

— Реалист, — поправил Бенет.

Его голос прозвучал как-то странно. Что она услышала? Сожаление? Просьбу? Протест? Нет, ей все это просто показалось.

Габби закрыла журнал и, положив его на ближайший столик, встала и обернула саронг вокруг талии. Ее движения были грациозными и экономными.

— Хочешь кофе?

— Если это тебя не затруднит.

Бенет последовал за ней в кухню, и, остро ощущая спиной его близость, Габби заставила себя распрямить плечи и идти медленно.

Она включила кофеварку. В большой кухне, мечте любого повара, были все современные электрические приборы, какие только можно себе представить: полки для подогрева пищи, две электрических плиты, две микроволновки, огромный холодильник с морозильником и многое другое.

Все так же размеренно Габби вынула из шкафчика две чашки с блюдцами, достала молоко и сахар.

— Как прошел ужин?

— Искренний интерес или праздное любопытство, Габби?

Понимает ли он, как действует на нее? В постели — несомненно. А вне постели? Может, и нет, печально подумала она. Таких мужчин, как Бенет, больше интересует создание финансовой империи, чем изучение человеческих душ.

Ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы достойно встретить его слегка насмешливый взгляд.

— Искренний интерес.

— Мы наслаждались азиатской едой в одном из лучших ресторанов города, — лениво ответил Бенет. — Мне удалось поразить делового партнера, а агент, безусловно, заработает хорошие комиссионные.

— Не сомневаюсь, что ты предложил им воспользоваться твоим личным самолетом, чем полностью расположил к себе тайваньского коллегу. А он в свою очередь порекомендует тебя своим соотечественникам, — с холодной улыбкой заметила Габби.

— Забота о бизнесе.

— И бизнес — единственное, что тебя интересует.

— Это констатация факта или жалоба?

Удивительно, что ей удалось не дрогнуть под его пристальным взглядом.

— За последние годы прибыли компании «Стэнтон и Николс» превзошли все самые радужные расчеты, и никто не взял бы на себя смелость отрицать, что произошло это исключительно благодаря твоим самоотверженным усилиям.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Слова прозвучали вкрадчиво, но в них слышалась угроза, от которой мурашки пробежали по ее позвоночнику. Габби с трудом выдавила подходящую моменту улыбку.

— Почему я должна жаловаться? — ровным голосом спросила она, хотя пульс ее заметно участился.

— Действительно, почему? Ты лично заинтересована в процветании компании.

— Во многих отношениях.

— Тонко подмечено.

Габби не стала увиливать и выложила то, что ее волновало:

— Ближайшие родственники гадают, почему до сих пор семейное предприятие не обеспечено наследником.

В глазах Бенета мелькнуло что-то похожее на гнев, затем его лицо снова стало непроницаемой маской.

— О чем Аннабел не преминула сообщить тебе во время ленча? — Он коснулся кончиком пальца уголка ее рта, затем провел по пульсирующей жилке на шее.

— Да.

Его рука проложила дразнящую тропинку к краю купальника, погладила затвердевший сосок и опустилась.

— Мы договорились, что противозачаточные меры — твоя прерогатива, — непринужденно заметил Бенет, и Габби сглотнула комок в горле, ругая себя за непроизвольную реакцию своего тела. — Твоя сводная сестра идет напролом и не упускает ни единой возможности затеять сражение. Кто победил в этом?