Идеальные любовники - [29]

Донской увидел серебристую иномарку. Он еще не мог разглядеть номер, но автомобиль показался ему знакомым. Он прибавил шагу:

«Это она! Уже ждет. Сейчас я ее увижу!»

Андрею казалось, что все его движения слишком плавны, как в замедленной съемке: он делает шаг, поднимает над головой руку, машет, дверь машины открывается, он видит ступивший на асфальт женский сапог.

– Андрей! – послышался высокий срывающийся голос сзади.

Донской обернулся. В нескольких шагах от него стояло некое существо, завернутое в белый плащ. Голова существа была гладко выбрита и бликовала в неярком свете уличного фонаря. На бледном лице огненно-красным пятном выделялись неестественно выпуклые губы. Руки что-то судорожно сжимали под плащом.

«Господи, как в моем кошмаре!» – отшатнулся Андрей.

– Что же ты, Андрюша? Думал избавиться от меня? Я же говорила, я всегда буду с тобой, а ты не верил… – слезливо произнес отвратительный призрак и шагнул к Донскому.

Андрей смог разглядеть реальные, хоть и искаженные до неузнаваемости черты Валерии. Ее воспаленные глаза лихорадночно бегали, губы растягивались в клоунской улыбке, тело сотрясал озноб.

«Вот оно! – осознал Андрей. – Она помешалась, я ведь знал, что так будет».

– Я любила тебя, – произнесла Валерия, вскидывая руку.

И он увидел направленный на него пистолет.

– Что ты… – начал Донской.

– Прощай, – улыбнувшись светло сказала Валерия и нажала на курок.

Андрей судорожно прижал руку к груди и с недоумением смотрел на сочившуюся сквозь пальцы темную жидкость. Он видел еще, как победно рассмеялась Валерия и, покачиваясь, пошла прочь, сверкая лысым черепом. Фонарь над головой мигнул и поплыл куда-то вбок и вверх. Донской ощутил спиной твердую, неровную поверхность асфальта, зачерпнул пальцами горсть окрасившегося в багровый цвет снега.

«Вот и все, – подумал он с непонятным облегчением. – Вот и конец. Я прожил такую интересную жизнь, и почему ее должен оборвать какой-то безумный призрак? Господи, как нелепо!»

Он успел увидеть, как выскочила из серебристой иномарки Нина Гордеева, как подбежала к нему и опустилась на колени. А потом наступила чернота.

И снилась бесконечная ширь серебряного моря. Андрей шел по кромке прибоя, омывавшего прохладной волной его босые ступни. Красное солнце медленно опускалось в жемчужную воду, и небо постепенно окрашивалось в темные тона.

– Где я? – спросил Андрей, и вопрос его на разные лады повторило эхо.

Он обернулся и увидел голые островерхие скалы. Все вокруг было словно припорошено слоем вековой пыли или пепла.

– Я умер? – снова крикнул Андрей в пустоту.

– Умер, умер, умер… – засмеялось эхо.

«Господи, мука какая!» – подумал он и осознал, что все позади, все прошло. Закончилась его жизнь, как казалось теперь, такая бессмысленная… Он знал, что проиграл. Но знание это не потревожило его души. Он уходил, оставляя позади женщин, которых никогда не любил; бесчисленных пациентов, которые всегда чего-то хотели от него; не понимая, что доктор смертельно устал.

«Все кончено, кончено. Господи, не оставь меня!» – мелькало в его угасающем сознании.

Где-то там, вдали, ждали дивные сады, извечная тишина и покой. И женщины… Совсем других женщин увидит он – первозданно красивых, бесконечно добрых. Он был готов. Только одно не давало освободиться – нелепая мысль, что здесь кто-то держит его. Кто-то упрямо цепляется за его проткнутую капельницей руку, не дает попрощаться, тянет назад. Тот, кто любит его безмерно, кто-то, возможно, самый главный, готовый слиться с ним плотью и кровью.

Стараясь освободиться от сковывающих его пут, Донской разбежался и прыгнул в воду, ласково принявшую его усталое тело. Он быстро поплыл к горизонту, туда, где тонул в волнах алый диск солнца. Он не знал, куда и зачем плывет, но почему-то понял, что нужно грести изо всех сил, не останавливаясь и не отдыхая. Воздух вокруг был спокоен и недвижим, море тихо плескалось. Обернувшись, Андрей осознал, что и на метр не удалился от берега.

Он заработал руками сильнее, но через несколько минут понял, что это бесполезно. Тем временем солнце уже утонуло в водной глади, и наступила полная темнота.

– Эй! – позвал Донской. – Эй, кто-нибудь!

Ответа не было. Над морем медленно всходила бледно-желтая луна. Она поднялась над водной гладью и ослепила Донского. Он поморгал и увидел, что плывет по сверкающей лунной дорожке. Луна манила к себе, Андрей поплыл быстрее и через некоторое время почувствовал, что воды вокруг нет. Море осталось далеко внизу, он же медленно летел вверх. Луна все ближе и ближе – глаза слезились от яркого света, и он почувствовал, что плачет. Андрей сделал последний рывок и ощутил, как его ладони коснулась нежная тонкая рука.

С немыслимой силой она потянула его за собой, и он босыми ногами наступил на раскаленный песок. Вокруг простиралась безжизненная пустыня, окутанная изумрудным маревом. Все тело прониклось иссушающей жаждой. В лицо дохнуло жаром. Какая-то женщина, облаченная в развевающиеся на горячем ветру светлые одежды, вела его за руку. Боль во всем теле нарастала. Хотелось вырваться из жаркого морока и вернуться в прохладные волны, но женщина крепко держала его.