Идеальная пара - [43]

Линн обхватила руками его плечи и запустила пальцы в густые пряди волос, выгнула навстречу ему бедра, чтобы он знал, что она готова, чтобы он ощутил, как она бьется в момент экстаза.

Он подложил руки ей под ягодицы, прижимая покрепче к себе.

— Ты прекрасна, Линн, — прошептал Адам, и его слова перенесли ее в середину огромной вселенной, пульсирующей от звездных вспышек ее собственного желания.

И когда вселенная наконец-то взорвалась во тьме, Адам летел рядом, разделяя ее страсть, унося в светлые просторы.

9

Где-то уже ночью Адам разложил диван, превратив его в удобное широкое ложе. Линн смутно помнила, как стояла и смотрела на него, а ее руки и ноги настолько отяжелели, что она не в силах была пошевелиться.

Открыв утром глаза, она обнаружила, что он придвигает к постели кофейный столик. А на нем стоят два подноса, на каждом стакан апельсинового сока и тарелка с яичницей и поджаренным хлебом.

Линн села и оперлась на подушки, однако веселая насмешка, готовая сорваться с губ, увяла, когда она более пристально посмотрела на Адама. Исходившее от него напряжение было настолько сильным, что, казалось, его окутала почти видимая глазу аура. Внезапно опомнившись, она натянула простыню на голую грудь и прижала ее концы локтями.

— Доброе утро, — произнес Адам, глядя куда-то в окно. Она не могла понять, что он увидел интересного на крышах соседних домов. Не встречаясь с ней взглядом, он протянул один из подносов. — Я решил, что ты голодна, ведь мы вчера так и не ужинали.

— Ты прав. Я умираю с голоду. Как все вкусно, Адам. Я потрясена. Давно ты мне ничего не готовил.

На какое-то время напряжение в комнате спало, когда они потягивали апельсиновый сок.

— Погляди правде в глаза, Линн, — ухмыльнулся он. — Я ведь готовлю лучше, чем ты, в последние шестнадцать лет. И тебе никогда не сравняться со мной, сколько бы там уроков твоя мама тебе ни давала.

— Я считаю, что в твоих словах скрывается неуместный намек на шовинизм, — ответила она нарочито весело. — Если бы я не была еще такая полусонная, то показала бы тебе, кто из нас лучший кулинар.

Адам засмеялся, но потом улыбка его увяла, и напряжение немедленно вернулось с полной силой. Он подвинул стул, чтобы можно было есть, не присаживаясь на диван, и начал с отсутствующим видом жевать тост. Он был в брюках, весьма помятых, так как они всю ночь провалялись на полу, но босой и без рубашки. Глядя на него, Линн почти физически ощутила упругость волос на его груди и мощь перекатывающихся под кожей мускулов. Жар ударил ей в щеки, и она схватила стакан и залпом выпила оставшийся апельсиновый сок. Холодная как лед жидкость возымела нулевой эффект, не охладив поднимавшуюся в ней температуру.

— Мне пришлось истратить последние четыре яйца, — произнес Адам, нарушив затянувшееся молчание. — А в ту смесь, что ты оставила на столе, забрались муравьи. Я все вылил в канализацию вместе с оставшимся вином.

— Что ж, мудрый поступок, — одобрила Линн.

— Моя уборщица говорит, что прошедшим летом муравьи всех замучили.

— Я у себя их пока не заметила.

Линн жевала яичницу с хлебом, просто чтобы чем-то заняться.

Вот уж никогда бы не подумала, что они с Адамом смогут о чем-то разговаривать утром после бурной и страстной ночи. И уж во всяком случае на такую тему, как бытовые насекомые. Она положила вилку.

— Адам… вчерашняя ночь… я не думала…

— Не нужно ничего объяснять, — поспешно произнес он. — Линн, я понял, что произошло. Небо свидетель, несмотря на выслушанные от тебя за прошедшие годы феминистские лекции, я понимаю, что у женщин накапливается биологическая потребность, как и у мужчин. Что касается меня, то самое важное, на мой взгляд, это не позволить, чтобы случившееся испортило наши отношения. Твоя… дружба очень дорога для меня, Линн.

— Я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду, — спокойно ответила она. — Ведь прошлой ночью я сказала, что хочу лечь в постель с тобой, и заверила тебя, что хочу этого не из-за внезапного приступа разыгравшихся гормонов. Неужели ты думаешь, что я тебя обманывала?

— Нет! Нет, конечно нет. По крайней мере я верю, что у тебя не было подобных намерений. — Он оттолкнул модное, перестав делать вид, что его интересует еда. — Но прошедшая ночь стала для нас обоих кульминацией длинной и полной разочарований недели. Видимо, мы испытывали чувства и произносили слова в пылу момента… И вообще мне хочется, чтобы ты знала, что случившееся между нами вчера никак не повлияет на наши отношения. Мы слишком долго были друзьями — и вдруг легли в постель — занимались любовью — о, черт побери! Я пытаюсь объяснить, что нам лучше обоим забыть слова, которые мы говорили друг другу ночью.

— Ты начинаешь бубнить такие же глупости, как и вице-президент «Комплекса». Говоря человеческим языком, ты не возражаешь, если я попрошу лечь со мной в постель, когда мне захочется секса и ты окажешься под рукой? Ты даже не возражаешь, если я солгу, сказав, что хочу тебя? — возмутилась Линн. На какой-то миг ей показалось, что у него в глазах мелькнула боль, затем рот его плотно сжался и боль исчезла, будто ее и не было.

— Извини, если мои объяснения прозвучали несвязно. Думаю, что виной этому моя неспокойная совесть. Я пытался извиниться. А это всегда нелегко, — признался Адам.