Идеальная пара - [147]

– Бог знает сколько лет назад. Купил ее за гроши в Париже в конце двадцатых годов, когда импрессионисты стоили недорого.

– Я никогда не видел ее в Лэнглите.

– Ну, ты редко там бывал, верно? К тому же она висела наверху, в гостиной Мод, так что ты просто не мог ее видеть.

– Ты поступил очень мило, подарив ее Лисии. Я думаю, картину надо застраховать. Сколько она может сейчас стоить? Хотя бы приблизительно?

Лайл был озадачен. Он забарабанил пальцами по столу.

– Тридцать тысяч фунтов, – наконец произнес он. – Конечно, тебе нужна экспертиза специалиста. По правде говоря, я не стал бы с этим возиться. Это очень длительная процедура. И дорогая к тому же.

– Да, – сказал Вейн, и глаза его злорадно заблестели, – но в этом случае все очень просто. В конце концов мы же знаем, за сколько она была продана на аукционе «Кристи», верно?

– «Кристи»?

– Перестань, Гарри. Этой картины никогда не было в Лэнглите. Я не поленился навести справки у «Кристи», и они любезно предоставили мне родословную картины, или как это там называется.

– Происхождение.

– Вот именно. Понсонби купил ее у вдовы лорда Райта, а Райт купил ее в Париже у торговца картинами по имени Мейерман в 1919 году, а до этого она не покидала Парижа. И ты не дарил ее Лисии.

Лайл поднес стакан к губам; сейчас его рука так сильно дрожала, что он пролил несколько капель себе на галстук.

– Почему ты не спросишь об этом Лисию, старина? – сказал он. – Меня это не касается.

Вейн пристально посмотрел на него.

– Во-первых, потому что она избегает меня, а во-вторых, у нас сегодня премьера, и выяснять отношения за несколько часов до начала спектакля было бы неразумно. К тому же я просто хотел услышать от тебя, Гарри, правду, но ты солгал мне.

– Не имею ни малейшего представления о чем ты говоришь.

– Нет, имеешь. Она солгала мне, Гарри, а ты ее покрываешь. И это было совершенно бессмысленно, потому что никто не знает Фелисию лучше, чем я…

Вейн осекся, увидев внезапное выражение ненависти на лице Лайла. Каким бы дряхлым он ни был, его глаза были злыми, как у ядовитой змеи, рот превратился в узкую полоску, бледные губы были крепко сжаты. Вейн давно привык к неприязненному отношению Гарри Лайла к себе, но это было что-то совершенно иное и более резкое.

– Знаешь Фелисию? – резко переспросил Лайл. – Ни черта ты о ней не знаешь, дурак несчастный.

Неожиданная вспышка гнева по своему накалу была под стать эмоциям короля Лира. Лайл, кажется, больше не мог сдерживать свой гнев и раздражение.

– Гарри, – сказал Робби как можно спокойнее и вежливее, как человек, старающийся успокоить взбесившуюся собаку, которая приготовилась броситься. – Я никогда не понимал, почему ты так меня не любишь, но теперь это уже не имеет значения. Я всего лишь хотел узнать, просила ли тебя Лисия подтвердить ее ложь, но сейчас, пожалуй, я уже знаю ответ.

– Не люблю! – Лайл почти выплюнул это слово. – Я не не люблю тебя. Я тебя презираю.

Вейн покраснел, но терпеливо продолжал.

– Тебе не кажется, что это зашло слишком далеко? Что я сделал такого, чтобы ты питал ко мне такие чувства? Если бы я мог раньше жениться на Фелисии, я бы сделал это. Кто мог предположить, что Чарльз создаст столько трудностей с разводом и что в это еще вмешается война? Если бы не это, мы бы уже давно создали семью, и, я думаю, были бы избавлены от многих неприятностей.

– Семью! – рявкнул Лайл так громко, что несколько человек обернулись в его сторону. – Семью? Какой же ты дурак! У тебя столько же шансов иметь семью, как у меня снова стать двадцатилетним!

– О чем ты говоришь?

Теперь Лайл дрожал. Он придвинулся к Вейну и мрачным шепотом прошипел:

– Она не может иметь детей, черт бы тебя побрал! Она так тяжело рожала Порцию, это-то ты знаешь?

– Она мне рассказывала, конечно.

– Конечно! – возмущенно произнес старик. – Она сказала тебе об этом, но опустила очень важную часть. Роды были просто кошмаром. Врачи все испортили. Слава Богу, Порция осталась жива – хороший, здоровый ребенок, но Фелисия больше не могла иметь детей – об этом ей сразу сказали. Мне кажется, она не слишком расстроилась, может быть, даже обрадовалась. Она столько всего пережила, что я не думаю, чтобы она согласилась еще раз пройти через все это, но в любом случае она просто не может. Так что если ты ждешь, что Фелисия подарит тебе сына и наследника, то можешь забыть об этом. Хотя, по моему мнению, ты и не очень-то работаешь в этом направлении.

Вейну безумно хотелось схватить старика за горло и придушить, но он не мог устроить скандал на публике.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил он, но не успели эти слова сорваться с его губ, как он уже знал ответ, будто детали головоломки, которая не давала ему покоя все эти годы, вдруг встали на свои места. Он разговаривал с человеком, который не просто был дядей Фелисии – сидевший перед ним человек страдал от ревности как любовник. С самого начала Гарри затаил на него злобу за то, что он увел у него Фелисию.

– Гарри, – сказал он очень тихо, – ты любил ее, правда?

Взгляд старика потеплел, глаза наполнились слезами.

– Конечно, – ответил он. – Она – моя племянница.

– Но ты любил ее гораздо сильнее, совсем не по-родственному, верно?