Ибсен. Путь художника - [112]

В буржуазных кругах существовала отдельная нравственность для женщин и для мужчин. Интересным документом на эту тему является открытое письмо профессору Монраду, опубликованное без подписи в «En Quinderøst» (Кристиания, 1886). Анонимным автором письма была Ханна Андерсен Бутеншён. Она же в свое время выразила согласие с трактовкой образа женщины в «Гедде Габлер». Бутеншён обвинила Монрада в том, что он отстаивает двойные стандарты в морали.

Ханжество тогдашней морали в области сексуальных отношений и различия в соответствующем жизненном опыте мужчин и женщин приводили к катастрофической нехватке взаимопонимания и равноправия между полами. Систематическое замалчивание многих тем в процессе воспитания и поведение мужчин, которое не всегда удавалось скрыть, вызывали у женщин искаженное восприятие секса и его роли в супружеской жизни. Одной из таких женщин, жертв тогдашней морали, станет следующая героиня, которой Ибсен подарит литературную жизнь, — Гедда Габлер.

В драме о гордой генеральской дочери Ибсен продолжает размышлять над непростой проблемой личной свободы и способности человека к преображению. Гедда Габлер, которая только и делает, что защищает свою свободу, является провокативным, вызывающим беспокойство образом. В произведениях Ибсена у нее найдется немало сестер по духу. Но вопрос, который ставит Ибсен с помощью всех этих образов, следующий: о какой свободе идет речь — с ответственностью или без нее? Эллида отвечает на этот вопрос по-своему. Гедда по-своему.

Последнее прибежище генеральской дочери: «Гедда Габлер»

Дочь покойного генерала Габлера Гедду, по мужу — Тесман, не так-то просто охарактеризовать. Ни персонажам, которые окружают ее на сцене, ни тем более нам, читающим эту драму. Кто же она? Холодная, расчетливая и властная женщина, какой она предстает перед нами, или, может быть, за этой оболочкой скрывается отчаявшийся человек? Гедда на самом деле злая ироничная эгоистка — или ее вынуждает к этому окружающая действительность, которая то и дело издевается над идеалами? Мечтает ли Гедда о свободе и не эта ли самая мечта превращает ее в разрушительницу? В своих черновиках Ибсен отмечал, что в глубине души Гедды сокрыта «истинная поэзия». Но в ходе работы над пьесой он мог изменить свое мнение о ней, как не раз случалось с его героями, начинавшими жить «собственной» жизнью и вести себя вовсе не так, как он это задумал.

В словах и поступках Гедды, без сомнения, много сарказма и холода. Ибсен не раз подчеркивает это в своих ремарках. Но что скрывается за таким ледяным фасадом? Когда знаменитой английской актрисе Пегги Эшкрофт в 1954 году случилось работать над ролью Гедды, она была вынуждена долго вчитываться в текст пьесы. Ей казалось, она просто обязана найти правдоподобную трактовку роли и создать соответствующий образ на сцене. В ходе работы над ролью она все больше убеждалась, что Гедда похожа на «айсберг с пылающим глубоко внутри огнем».

Образ Гедды, созданный Пегги Эшкрофт, имел международный успех. Спустя несколько лет во время гастролей в Осло она изложила свое понимание этого образа. Журналист, бравший у нее интервью, спросил, не следует ли считать Гедду, по сути, фригидной. «Нет, — воскликнула Пегги Эшкрофт, — я бы скорее назвала ее застывшим пламенем!»

Холодность Гедды бросается в глаза. Гораздо труднее заметить огонь, пылающий у нее внутри. Вопрос в том, что именно в Гедде вновь и вновь так восхищает и завораживает публику, хотя ее поступки сами по себе провоцируют и вызывают отвращение. Необъяснимым образом ее жизнь на сцене приобретает трагический формат — до такой степени, что и в зрителях пробуждается сострадание, ощущение трагичности судьбы. Гедда вслепую борется с враждебными силами, которые одолевают ее.

Если бы она была однозначно холодной, темной и демонической личностью, как полагали многие исследователи Ибсена, тогда у зрителей возникало бы ощущение, что она просто получает по заслугам. И улетучилось бы впечатление, что на твоих глазах происходит человеческая трагедия. В таком случае публику завораживала бы прежде всего порочность Гедды, а катарсис, «страх и сострадание», которые должны вызываться трагедией, не получили бы выхода. Но в Гедде есть нечто, что привлекает к ней публику. Это нечто должно проглядывать, просвечивать сквозь ее холодность. Это некое стремление или некая потребность, которая и одухотворяет ее. Это тот самый огонь в ней, который таится за толстым слоем льда.

Нетрудно заметить, что у Гедды много общего с другими персонажами Ибсена, например с Эллидой Вангель. Изначальное одиночество и отсутствие материнской заботы наложили отпечаток на обеих женщин. Вся их жизнь — это жажда. Сосущая пустота терзает Гедду с самого начала ее супружества, когда она стала женой мелкого буржуа и поселилась в доме, который обустраивали другие люди и который долгое время оставался нежилым. Эта ситуация почти парализует ее, она живет в совершенном неведении и страхе перед будущим. Подобно Эллиде, Гедда боится, что беременность и дети могут разрушить ей жизнь.

Откровенный мезальянс

Гедда Габлер вступила в брак с Йоргеном Тесманом по причинам довольно-таки загадочным. Он абсолютно не отвечает ее требованиям и представлениям об идеальном муже. Он не принадлежит к ее социальному кругу и вообще, похоже, не имеет с ней ничего общего.