Ибн-Сина (Авиценна) - [40]

он освоил философские науки, когда был в расцвете молодости, за кратчайший срок, несмотря на то что наука в то время была несистематизированной. Если бы науки были приведены в данную систему, постижение их им в указанный срок было бы чудом. В справедливости сказанного ты можешь удостовериться по тем его произведениям, которые он создавал в указанном возрасте в своей стране, там, откуда он был родом» (40, 817).

Можно не сомневаться, как велика была бы радость авторов, приписывающих Ибн-Сине непомерное тщеславие, доведись им идентифицировать обладателя «сильной души» с самим Абу-Али. Но, к разочарованию этих авторов, необходимо отметить, что в приведенных рассуждениях пером Абу-Али и Бахманйара водили не гордыня у одного и гордость за учителя у другого, а необходимость следовать тобою же самим провозглашаемым критериям научности, в частности правилу, общему для всех естественных наук, включая психологию: если ты утверждаешь существование некоторого класса предметов А, то истинность своего утверждения ты должен доказать существованием представляющих его единичных предметов вне ума (или хотя бы одного такого предмета), а в их существовании ты можешь удостовериться только на основе опыта и наблюдения — своего собственного или того, на кого можно положиться. Вместе с тем эти рассуждения служат своего рода психологическим обоснованием возможности метафизики как науки об абсолютной истине, которая, будучи раз достигнута, в ходе дальнейшего расширения знаний не претерпевает никаких существенных изменений и никак не «обновляется».

Глава V. МЕТАФИЗИКА

Универсальная наука

Предметом метафизики у Ибн-Сины, как и у Аристотеля, выступает сущее как таковое. Сущее здесь не рассматривается в той мере, в какой ему свойственны какие-то количественные характеристики или движение и покой, — в том и другом отношении его изучают математика и физика. Область метафизических рассуждений охватывает лишь предметы, необходимо сопутствующие сущему как таковому, из коих одни относятся к нему так, как если бы они были его «видами» (субстанция, количество, качество), другие — как если бы они были вещами, «случающимися» с ним («аварид»), например единое и многое, потенциальное и актуальное, общее и частное, возможное и необходимое.

Существование, бытие, Абу-Али относит к числу тех первичных понятий, которые невыводимы из других понятий так же, как первые посылки невыводимы из других посылок (иначе мы имели бы регресс в бесконечность). Но существование — это не высший род, под который можно было бы подводить категории, не общая идея, полученная в результате абстрагирующей деятельности ума, а непосредственно данная нам в созерцании или самосозерцании первичная идея, благодаря которой только и становится возможным приложение категорий к действительности. Как таковое, оно, естественно, не может быть ни определено, ни описано — для него нельзя подыскать ни рода, ни видового различия, ни чего-то более известного, чем оно само.

Бытие как таковое реально не существует, ибо это общая идея, данная нам в понятии лишь постольку, поскольку есть существующие конкретные вещи, без которых существование его было бы допустимо не в большей мере, чем существование отношения без соотнесенных предметов. «Существование — это не то, благодаря чему что-то существует в конкретных вещах (фи-ль-аайан, in re-, ре-ально. — А. С.), а бытие или становление чего-то в конкретных вещах. Если бы что-то существовало в конкретных вещах благодаря существованию своему в конкретных вещах, то мы имели бы бесконечный ряд, и это что-то не могло бы существовать в конкретных вещах» (40, 281).

Как уже отмечалось в своем месте, универсальная наука у Ибн-Сины представляет ту часть метафизики, которая дает общемировоззренческое обоснование теоретической физики. Чтобы глубже понять эту ее функцию, нам придется совершить небольшой экскурс в область семантики и этимологии слова «существование» в интересующем нас здесь мире индоевропейских и семитских языков.

Специфика семитских слов со значением «быть», «бытие» обнаруживается при чтении русских переводов Библии и Корана, а именно тех их фрагментов, где речь идет о творении. Раздел Библии, посвященный специально данному сюжету, как известно, называется «Книгой Бытия», а в стихах Корана, сообщающих о способности Аллаха единым словом «будь!» сотворить любую вещь (включая Адама и, разумеется, мир), о последней говорится, что она после этого «бывает» (впрочем, в одной и той же суре «Семейство Имрана» соответствующее арабское слово переводится и в смысле «бывать» и в смысле «становиться» — см. 48, 3; 42 и 52). Неадекватность перевода еще более очевидным образом проявляется при передаче некоторыми переводчиками арабского названия Аристотелева труда «О возникновении и уничтожении» выражением «О бытии и порче». Все эти недоразумения вызваны тем, что корень семитских слов, обозначающих существование, имеет коннотацию «возникновение»; иначе говоря, в древности семитские народы не имели представления об абсолютном бытии, и «существовать» для них означало существовать после несуществования, т. е. одновременно и быть, и возникать или быть возникшим.