И звезда с звездою… - [8]

– А что ты удивляешься? – усмехнулась Надежда. – Я же главный врач и могла предусмотреть нечто подобное. Ну и создала на всякий случай «коктейль» из нейтрализаторов всех потенциально возможных безвредных усыпляющих и парализующих веществ, а также нервно-мышечных стимуляторов. Услышав сигнал общего сбора, я его себе сразу ввела. Потому что предположила, что всё может закончиться чем-то подобным.

– Ну а у меня в крови наноботы, которые могут нейтрализовать даже боевые отравляющие вещества, плюс защищённые от излучений нейро-мышечные усилители, – усмехнулся Русаков.

– Саш, предвидя возможные направления твоих мыслей, сразу предупрежу, что я тоже киборгизирован и нейромодифицирован, – быстро произнёс Мэйсон, заметив, как его зам изменил позу. – И мне не хотелось бы устраивать здесь испытания того, чьи модификации позволяют достигать больших скоростей реакции и движений. А то ведь мы тут, как два слона в посудной лавке, сможем всё так разнести, что потом очнувшиеся коллеги не починят.

– Ну и что будем делать? – спросила Румянцева.

– Лично я готов остаться на борту, став одним из троих дежурных, – твёрдо сказал Мэйсон. – Однако это не решит проблему с электронщиком и энергетиком.

– А и не надо, – сказал Русаков. – Как верно заметил Слава, инженер тоже разбирается в энергетических установках. А я, как первый пилот и заместитель руководителя экспедиции, к тому же прошёл дополнительную программу обучения по энергетическим установкам. Так что можно сказать, что я третий энергетик. И я тоже готов остаться. Так что вопрос только за электронщиком. Ну и кого оставим, Славу или Ганса?

– Славу, – произнесла Надежда. – Я русская и, как понимаю, войду в состав штурмовой группы. Хотя бы ещё и потому, что я врач. Так что представитель России среди первопроходцев будет. Как и представитель США. Поэтому пусть в неё войдёт и немец.

– А Слава не попробует пробиться на борт какого-то из «Ньёрдов» силой, или выйти в космос в скафандре? – спросил Мэйсон. – Или потом, как говорят у вас в России, «дров не наломает» на обратном пути в случае, если нам придётся таки уводить «Хиус» обратно втроём?

– В драку он не полезет. Хотя бы потому, что знает по тренировкам на Земле и на орбите, что я сильнее, ловчее и быстрее. Ну а насчёт «дров»… Здороваться он с нами точно не будет, – грустно сказал Русаков. – Однако дело делать будет исправно. В этом я уверен.

– Ну что ж, тогда так и сделаем. Через примерно полчаса все очнутся. А ещё через час организмы придут в полную физиологическую норму. Надежда, на всякий случай сделаете всем экспресс-диагностику. И можно будет рассаживать группы по «Ньёрдам» и отправлять в «туннель».

– Тогда я пошла готовить оборудование, – сказала Русакова.

– Давай, – ответил Мэйсон и, соединив средние пальцы и мизинцы обеих рук, разблокировал выход.

Когда Надежда вышла, Александр спросил у Мэйсона:

– Скажи, почему ты готов на такое самопожертвование? Ведь мог бы попробовать убедить меня занять один из «Ньёрдов» и вместе стать первопроходцами?

– Ну, во-первых, ты мог не согласиться, а устраивать тут турнир по боям без правил я не хочу. Во-вторых, после возвращения меня, скорее всего, просто перестали бы слушаться, а может и чего похуже. В-третьих, я рассчитываю, что все группы вернуться и мы с тобой и Славой тоже туда пойдём – и пролетим в системе Проксимы дальше всех. Ну и в-четвёртых, не знаю, что пообещали тебе, а мне сказали, что если возникнет такая вот ситуация и я её разрешу ценой добровольного отказа от вхождения в состав группы первопроходцев, то меня точно включат в состав следующей экспедиции на корабле, на котором поставят экспериментальный образец варп-двигателя и которому разрешат пройти не только в систему другой звезды, а и из неё уже в следующую систему. И меня такой расклад устраивает.

– Ну надо же, как сходны направления мыслей у наших руководителей, – с усмешкой произнёс Русаков. – Мне пообещали почти тоже самое. Ну что ж, как сказал Гагарин, поехали.

И они начали предстартовую подготовку систем «Хиуса» и «Ньёрдов» к первому шагу человечества к звёздам!