— Есть, — непререкаемо ответила Гудихан.
— Значит, мог он позвать меня?
— Этого я не знаю…
— Отчего же? — продолжала Мария. — Раз есть на свете такая сила, она может быть и здесь, в нашей местности.
— Ты меня пугаешь, — призналась старуха, — Я знаю, только, что сын мой здоров, невредим.
— А что же это такое? — Марин прислушалась, вытянула руку в сторону речки. — Слышишь? Но это уж слишком явственно!..
— Может, воды принести тебе?
— Да, принеси. А я тем временем буду слушать.
Гроза израсходовала всю свою мощь: более половины ночи палила из своих сверхорудий и только к рассвету угомонилась. Белесая пелена начала подниматься от земли, и вокруг стало виднее. Духоты как не бывало, вольнее дышалось.
Мария Читанаа сидела на стуле и дремала. Рядом с нею едва держалась старуха Гудихан. Она посасывала свой чубук, и сизый дымок вился над глиняной трубкой. Дети спали еще крепче, чем нынешней ночью.
Гудихан вздохнула. Глаза ее были слишком сухи, чтобы капнула из них слеза.
— Я не сплю, — проговорила Мария Читанаа. Ее платок будто бы только что из воды достали. Она сказала: — У меня всю ночь ныла грудь…
Женщины не сразу заметили мужчину, который спешился у ворот, привязал коня к плетню и пошел к ним. В спину ему светило солнце, и оно слепило женщин пуще вчерашних молний.
Узнали его только тогда, когда приблизился к лестнице: сельский фельдшер!
Мария Читанаа вскочила, сбежала вниз, кинулась навстречу, вцепилась ему в куртку.
— Где он? Ты все знаешь?
— Знаю, — ответил фельдшер.
— Он мертв?
Фельдшер сказал шепотом, не глядя на Марию:
— Как видно, поскользнулся… У самой воды… Рана на виске едва заметна…
Старуха Гудихан ничего не понимала: она медленно спускалась навстречу утреннему гостю…
