И все-таки они существуют - [21]

— Ну, хотя бы поблизости, — не сдался принц, но регент не торопился с ответом, стоял, пряча взгляд.

— Что с тобой, Врайник? — удивился принц. — Ты боишься?

— Нет. Просто воспоминания. — Главный советник поднял глаза, смотревшие в пол, провел рукой по лицу, словно стирая тяжелые мысли. — Они по-прежнему ярки. Наверное, я не забуду это никогда.

Принц еще никогда не видел Врайника таким, будто бы съежившимся, потемневшим. Еще ни разу в жизни вид его не вызывал у Данагвара жалость.

— Я не заставляю тебя идти со мной. Можешь просто указать путь.

Но регент решительно запротестовал.

— Что вы, ваша высочество. Я, конечно же, пойду с вами. Даже не смотря на… — Он запнулся и попытался сделать вид, что последние слова вырвались у него случайно и абсолютно ничего не значат, но принц не поддался на его уловку.

— На что?

Главный советник долго молчал, но Данагвар не сводил с него настойчивого взгляда, и тот, наконец, решился.

— Это чудовище, убившее ваших родителей. Оно преследует меня во сне. Наверное, это совесть не дает мне покоя. Я чувствую свою вину, и потому каждую ночь возвращаюсь в тот день, в тот миг. Я вижу снова и снова, как зверь несется на меня, и меня охватывает ужас оттого, что я так ничего и не смогу сделать.

Регент скорбно склонил голову.

— Ты ни в чем не виноват, Врайник! — хрипло произнес Его высочество. — Ты же сделал все, что мог!

Но советник протестующе вскинул руку.

— Я не сделал ничего! — гневно выкрикнул он. — В том-то и дело! Я не сделал ничего из того, что мог бы сделать! Я очень виноват перед вами, ваше высочество!

Данагвар знал, что такое нервные срывы, знал, как можно ненавидеть окружающих, а более всего, себя самого, но вид Главного советника, подавленного, сломленного, униженного, потряс его.

— Я действительно не считаю тебя виноватым, Врайник. Ты должен справиться со своим кошмаром.

— Я пытаюсь, — регент глянул с недоверием и надеждой одновременно.

Он так и не сказал, зачем приходил, быстро удалился, а принц не решился остановить его.

2

Когда Врайник ушел, появился Филимон, как всегда жизнерадостный, переполненный энергией.

— Ваше высочество! — после некоторых памятных событий юный Монаго произносил эти слова с нарочитым нажимом. — Ты что, так и собираешься целый день здесь сидеть?

Синица что-то буркнул неразборчиво, и Филимон воспринял услышанный звук, как утвердительный ответ.

— Что хотел от тебя Главный советник? — было заметно, что приятель спрашивает не из праздного любопытства. — Я тут с ним столкнулся где-то час назад, хотел пройти мимо, а он меня остановил и говорит: «Филимон!» — Еще одним даром юного Монаго являлось умение красочно и эмоционально пересказывать прошедшие события и услышанные истории. — Ну-у-у, то есть… «Филиандр! Ты-то мне и нужен!»

И, несмотря на то, что Синица не проявил никакого интереса к его сообщению, Филимон подробно поведал ему о происшествии.

Благополучно проскочить мимо Главного советника Филимон торопился вовсе не из-за страха перед ним. Принадлежа к роду, даже более древнему и знатному, чем королевский, он рос в замке подле принца, с младенчества составлял ему компанию для игр и занятий. Замок стал для Филимона домом, а все его обитатели почти что родственниками. Поэтому из всех членов Магического Совета только Огненный Монаго приводил его в трепет. Но, скорее всего, именно из-за их подлинного родства. Врайник же со всеми, кроме принца, был холоден и надменен, строго соблюдал дистанцию. Хотя регент тоже мог отчитать и даже наказать Филимона, в его словах и действиях не таилось столько сдерживаемого огня, как у любого из представителей рода Монаго.

— Филиандр! — резко произнес Врайник. — Ты плохо справляешься со своими обязанностями!

Филимон выказал неподдельное удивление и непонимание.

— Вы должны сопровождать его высочество, когда он отправляется в другой мир.

Врайник никогда не возражал против путешествий принца через порталы, но предусмотрительно обеспечил его охраной, не слишком бросающейся в глаза и не вызывающий подозрений у посторонних. Он выбрал для этой цели повелевающего огнем Филиандра Монаго и внушающего доверие своей серьезностью Рассимула Вестника, способного даже на расстоянии заранее выявить исходящую от чего или кого бы то ни было угрозу. Оба, как и принц, были еще мальчишками, а главное — его близкими друзьями, против навязанного общества которых Данагвар не стал протестовать.

— Мы сопровождаем! — пламенно заверил Врайника Филимон.

— Всегда? — с сарказмом уточнил Главный советник.

Мальчишка нахально сощурился.

— Его высочество приказал нам остаться.

Разве слово принца имеет меньший вес, чем слово Главного советника?

— На свидания не ходят втроем.

Филимон не считал, что выдает тайну друга. Регент наверняка знал о его недавней гостье. Он всегда был в курсе всего, и юный Монаго думал, что сейчас тот начнет возмущаться и снова упрекать нерадивых охранников, но Врайник посмотрел с интересом:

— И что особенного в этой девочке?

— Вы спросите у принца, — посоветовал зарвавшийся Филимон, не испытывавший к Владе нужных чувств (сам-то он предпочитал других девчонок). — Я тут ничего не могу сказать.