И все-таки она хорошая! - [30]
…8 февраля 1854 г. отряд Хуан Шэн-цая вступил в город Шучэн (провинция Аньхой). Ли Кай-фан и Линь Фын-сян в это время были вынуждены под давлением противника отступить из района Дачэн — Жэньцю.
…14 марта войска Хуан Шэн-цая, Сюй Цзун-яна и Чэнь Ши-бао начали переправу через Хуанхэ в пункте Баоцзялоу… и, соединившись с отрядом Хуан И-юня, дальше на север отправились вместе…20 марта Цянгэ-ринчи и Шэн Бао направили… Шань Лу из Хэцзяна на юг с приказом воспрепятствовать продвижению Хуан Шэн-цая…
Линь Фын-сян в это время, не получив помощи, готовился к отступлению из Ляньчжэна, Ли Кай-фан вместе с отрядом Чжу Си-куня в конце мая 1854 г. ушел на юг, взяв курс на Дэчжоу, где встретился со спешившим ему на помощь отрядом Хуан Шэн-цая.
Чтобы все понять в этом рассказе, его надо прочесть два, а то и три раза.
Попади нам рассказ с тем же содержанием, но с привычными фамилиями (например, Кузьмин, Кузнецов, Смирных, Забайкальский, Скачков), он был бы усвоен и понят мгновенно.
Сочетания звуков За-, байкаль-, -ский давно запомнились нам. Станем ли мы вспоминать: Забай… что там дальше? Ведь нет; отдельные куски слова Забайкальский уже известны; знаем и их расположение (за- непременно стоит перед корнем и т. д.). Поэтому фамилии сразу запечатлеваются в уме, а к этим фамилиям и прикреплен весь рассказ. Части слов мы давно уже храним в своей памяти, поэтому легко запомнить слова, построенные из этих кусков; легко их узнавать в тексте, различать, сопоставлять. Значит, легко усвоить и весь текст.
Язык, которого не может быть
Представьте язык, где вообще нет слов с одинаковыми корнями и окончаниями. Таких языков нет; можно доказать, что и быть не может. Но все же представьте на минуту. Там такие понятия, как «голова», «головка», «головушка», «головенка» выражаются совсем разными словами, ничем не похожими друг на друга.
Там нет никакой общей части у слов, имеющих уменьшительное значение: «головка», «ручка», «ножка», «спинка», у нас-то такая общая часть есть (-к-а), а вот в том небывалом языке — ничего нет общего у подобных слов. Чтобы выразить значения: «прибежать», «приплыть», «примчаться», «прийти», «прискакать», «приковылять», «приползти», «приехать» в этом языке не используется никаких общих приставок. В каждом слове — своя, нигде больше не повторяющаяся приставка. Вот какой язык, совершенно вздорный, нелепый.
Существуй он где-нибудь — уж и пришлось бы потратить сил на его изучение! У нас склоняется: стол — стола — столу — столом — столами… дом — дома — дому — домом — домами… Достаточно запомнить 12 окончаний и, например, 10 корней, чтобы знать 120 форм. А в этом придуманном языке не так: чтобы сказать сто двадцать слов или их падежей, извольте запомнить 120 совершенно различных звукосочетаний. Вы представляете, какая уйма времени нужна, чтобы усвоить такой язык! Жизни бы не хватило для его изучения.
Наши слова составлены из одинаковых, многократно повторяющихся частей. Этих частей не так много, а слов из них построено — огромное количество. Мы прочли стихотворение:
Трудно ли усвоить и запомнить слово изнедривающаяся? Оно очень длинное, в нем 17 звуков. Но нет никакой необходимости заучивать их порядок. Ведь все части уже известны: из-, недр-, -ива-, -ющ-, -ая-, -ся. Известна и модель, образец, как их сочетать: — ся, например, надо поставить в конец, а из- в самом начале; — недр- явно идет после из- и перед — ива — и т. д. Запоминание нового слова стоит нам очень небольшого усилия.
Страна Опельсиния
Вот и ответ, в чем польза морфологического письма. Запомни сочетание букв голов — и пиши его в десятках слов. Нет необходимости запоминать многие десятки разных буквосочетаний для одного и того же корня.
В языке слова членятся на морфемы (приставки, корни, окончания) — и это облегчает работу нашей памяти. Когда каждая приставка, или корень, «или окончание пишется неизменно, во всех словах одинаково, это тоже сберегает усилия пашей памяти.
Отступления от морфологического принципа обычно приводят к разным трудностям. У французских слов bras и bracelet корень один и тот же, а пишется он по-разному; значит, надо все время это держать в памяти и не путать. Наши приставки из-, воз-, без- и другие тоже пишутся двояко (из-, -ис, воз-, вос- и т. д.); и это опять-таки вызывает затруднения. Мы с вами говорили об этом.
Вы читаете стихотворения Василия Каменского:
Пусть бы действовал такой обычай: кто создает новое слово, тот вправе установить его орфографию по своему вкусу. Все остальные должны писать слово так, как захотел его изобретатель.
И поэт решил бы (предположим) писать Опельсиния. Корень тот же, что в слове апельсин, но нет стремления писать его всюду единообразно — пишем Опелъсиния. Тогда самое понимание этого неологизма было бы затруднено, и многие бы не поняли: что же это такое.
Морфологическое письмо, оказывается, помогает и читать, и писать, и понимать прочитанное.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.