И все-таки она хорошая! - [18]
Нет уж, скажут многие, надо условиться и писать совсем одинаково. Условиться можно, но это будет нарушением принципа фонетического письма. Это будет уже иное письмо.
«А что надо слышать, не указано»
Фонетическое письмо привлекает многих тем, что в нем все просто: слушай и пиши. Но слушать, оказывается, труднее трудного. Поэтому, если будет введено фонетическое письмо, неизбежно появится масса правил, притом совершенно механических.
У нас сейчас пишется: расписать, но разбить; испечь, но избаловать;, вспыхнуть, но взбежать; бесполезно, по безболезненно. У приставок низ-, воз-, через-, без-, из-, раз- согласные передаются фонетически. Что слышится, то и пишется. Легко ли это? Оказывается, вовсе нет. Вот письмо учителя, опубликованное в одном старом-старом журнале.
«Грамматическое правило требует чтобы буква з, слышная в выговоре как [с], переходила и па письме в с. Но когда? перед какими буквами?» — тут-то и есть разногласие. В одних учебниках сказано — перед п, к, т, я[44] — и только. В других перед теми же и еще перед ф, ч, ш, щ, ц. В третьих — перед всеми этими согласными кроме ф. В четвертых — строго приказано писать приставки через букву с перед к, т, п, х, ч, ш. «Как тут быть?»— спрашивает бедный учитель.
Вот ведь беда: сказано, пиши по выговору, как слышишь, да не сказано, что надо слышать. И у всех разное мнение…
Ученики пишут диктант, усердно вслушиваются — и не могут решить, когда произносится [с], когда [з]. Не слышат, потому что и звонкость [з], и глухость [с] здесь позиционно обусловлены: они вызваны следующим согласным. Ну и путают буквы с и з, пишут безпутпый и бесболезненно.
Другое дело такие слова, как безоблачный, разузнать, изучить — здесь никакие ошибки невозможны. Причина простая: звонкость [з] в этих словах не «приказана» следующим согласным; она самостоятельна. Рядом нет согласного, который мог бы влиять на произношение приставки: корень начинается гласным.
Как же ученики выходят из затруднения? А они заучивают, перед какими буквами в приставках надо писать [з]. Есть даже стишки и фразы, помогающие запомнить эти буквы: «Кашицы и щей хочу поесть у Фоки»; в этой фразе собраны все глухие согласные; перед ними-то и пишется нис-, воc-, черес-, бес-, ис-, рас-. Ученики заучивают фразу; этак легче узнать, когда что пишется, чем слышать произношение.
В нашей орфографии всего одно-единственное фонетическое правило. Маленькое, дрянное правилишко, а сколько оно доставляет хлопот! Учи бессмысленные фразы; когда пишешь, проверяй, нет ли той буквы, с которой начинается корень слова, в заученной фразе; если есть — пиши нис-, воc-, и так далее. Если бы у нас письмо полностью было фонетическим, таких правил пришлось бы запомнить сотню.
Различные степени наблюдательности
Люди наблюдательны. Некоторые из них заметили, что в зимний солнечный день снег лежит голубой (вспомните «Февральскую лазурь» И. Грабаря). Они увидели, что тени не серые и не черные, а цветные. Но заметили не сразу и не все: в живописи это было необычайным открытием, изменилось само видение мира.
Да, люди наблюдательны, но по-разному: одни больше, другие меньше. Одни видят тени однообразно-серыми. Другие замечают, что они бывают голубые, зеленые, лиловые…
Скажи, что писать надо, как слышишь — ничего, кроме разнобоя, не получишь: каждый услышит свое, насколько ему позволит его наблюдательность и внимание. Окажется, что многие вообще не в силах решить: слышится ли [с] или [з] в слове сделавший; мягкий это звук или твердый. Лист бумаги у них при электричестве как будто и белый, как будто и нет… Они будут учить всякие искусственные правила.
Другие услышат верно. Лист бумаги у них при электричестве желтый, как лимонная корка. Они напишут: зьделафшый. Но таких тонких слушателей будет немного. Наконец, очень многие будут уверены, что лист белый, как ни меняй освещения. По их мнению, слова сделать, сдуть, стянуть, сточить, сжать, сшить начинаются одним и тем же звуком, и надо писать одно и то же: букву с. Это мнение стоит особо запомнить: в нем много разумного. Но оно совсем не вяжется с фонетическим принципом письма, потому что звучанием слова здесь прямо пренебрегают. Ведь на самом-то деле все эти слова начинаются разными звуками!
Значит, на слух надеяться нельзя: у разных людей он в разной степени фонетичен, одни лучше, другие хуже слышат речь.
О «сомнительных» звуках
В школе ученикам говорят: прежде чем писать сомнительный согласный на конце слова, проверь его: поставь перед гласным. Например,
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.