И вновь продолжается бой - [13]

— Ну да, — подыграл ей Бабенко.

— А ты ничё, чувство юмора имеешь! — одобрительно ответила ему девушка.

— Может, к нам в гости заглянешь? Или в 28-й БАП, а я туда прилечу тоже? — предложил Костя.

— Да мы такой стол накроем, правда парни? — спросил у остальных экипажей комэск бомбовозов.

— Какой разговор! Да мы самое лучшее достанем! Сестричка! Ты нам только что жизнь спасла! Прилетай! Мы такой стол накроем, какой только в Москве, у высших чинов бывает! — дружный многоголосый рёв голосов забил весь эфир.

— Благодарю вас, ребята, но… — она сделала паузу. — Но как-нибудь в другой раз.

— Эх, а у нас такие вареники с вишней в столовой готовят, м-м-м... пальчики оближешь, — мечтательно протянул кто-то из экипажей, в надежде уговорить девушку прилететь в гости.

— У меня приказ не садиться ни на один из аэродромов, — виновато ответила Женька. — Но вареники я люблю. Даже очень.

— А мы с собой взяли! Только как отдать? Вот незадача!

— Открой астролюк и выбрось презент, а я поймаю.

— А вот это мысль! Егор! — обратился командир бомбовоза к борт-стрелку. — Бери угощение и дуй к люку.

Остальные экипажи с удивлением наблюдали, как через пару минут Егор аккуратно вылез почти на половину корпуса из астролюка и бережно подтолкнул гостинец вниз. Летящий рядом рыжий самолёт мгновенно поднырнул под бомбардировщик и с филигранной точностью пакет с варениками упал в открытую кабину истребителя.

— Братцы! Там такая краса сидит, что словами не описать! Как солнце! — раздался через пару минут голос командира экипажа. — Мне Егор всё обсказал, он сам дар речи потерял.

— Сестрёнка! А у тебя парень есть? — сразу загалдели другие лётчики.

— Пока нет — война ведь.

— Эх, такая девушка и нет парня! Да любой из нас, неженатых, почтёт за честь стать твоим ухажёром!

— Спасибочки за угощение! Бабенко! Чего молчишь? Вон, бомбовозы зря времени не теряют, а ты раньше со мной познакомился!

— А я что, — попытался отшутиться старлей — на то они и бомбардировщики — по цели бомбометание проводят, как в копеечку. А мы иногда и промахиваемся. Их здесь много, а нас, истребителей, только двое.

— Дурак ты, Костик, — снова влез в разговор комэск «Пешек» — Тебе Евгения намекает, а ты сразу на попятную. А ещё истребитель!

— Так к чему все разговоры, если она не собирается садиться ни на один аэродром? Поводить нас за нос?

— Ой-ой-ой, какие мы умные и рассудительные, — загнусавила Синицына. — А, может, я вне аэродрома могу прийти на свидание?

— Можешь или сможешь?

— Как жизнь повернёт. Ничего не хочу планировать — примета плохая, да и в эфире подслушать могут. Я-то на ответственном задании, а мы хотим его нарушить. Знаешь, что за это полагается по законам военного времени?

— Не глупее некоторых.

— Вот-вот, а я пожить ещё хочу. Чтоб и муж, и семья — всё как у людей.

— Ладно, ребята, баки почти сухие, давайте закругляться, — предложил комэск бомбовозов. — Удачи тебе, Евгения.

— И вам того же, по тому же самому месту! — звонким голосом ответила девушка.

— Ох, и языкастая ты девчонка, товарищ младший лейтенант! — заметил Бабенко.

— Так рыжие все такие или вы не знали, товарищ старший лейтенант? — парировала ему Синицына.

— Ладно-ладно. Цыплят по осени считают.

— И я о том же. Ну, бывайте мальчики! — с этими словами рыжий краснозвёздный истребитель с сумасшедшей скоростью умчался за облака.

— Костя, а ты ей понравился, — на прощание сказал комэск бомбовозов. — Уж не знаю, откуда она тебя знает, но точно понравился. Не упускай свой шанс.

— Паша, если бы всё было так просто. Слышал, какой у неё приказ? Вот то-то и оно… ладно, бывай и не теряйся.

— Ты тоже.

Глава 4

— Бабенко! Ты у меня под трибунал пойдешь! — орал на только выбравшегося из кабины старлея Жулин. — Ты что за смотрины в эфире устроил, а? Я тебя спрашиваю! И соседи получат! Я уже отзвонился Жиркову, он их там сейчас всех на губу определит! Мать вашу! Вы совсем от рук отбились!

— Товарищ капитан! — старлей в сердцах повысил голос на особиста. — Я прошу вас не трогать мою маму. Вы поняли меня? Виноват — наказывайте, но её трогать не смейте!

— Да ты как со мной разговариваешь? Да я сейчас…тебя… — он лихорадочно стал раскрывать кобуру.

— А ну, капитан, не балуй! — за спинами препирающихся нарисовался комполка. — Бабенко прав: следи за своим языком, уважаемый. И вины его здесь я не вижу.

— То есть как? — опешил особист.

— А вот так. Ты его просил разузнать личные данные у пилота «двух баранок»? Просил. Он выведал в непринуждённой форме? Выведал. Там человек от Ставки работает, каждая крупица информации под большим секретом, а он добыл. Для ТЕБЯ, садовая ты голова. Да ещё старший лейтенант Бабенко сбил одного мессера. И за всё это под трибунал? Да я сам сейчас позвоню в Особый отдел фронта и расскажу старшему майору Звягину, что ты здесь вытворяешь! Сейчас же извинись!

— Это приказ?

— Просьба. Обычная человеческая просьба.

— Тогда нет, не дорос он ещё, — буркнул капитан и двинул к своей землянке.

— Не надо было заставлять его, тарщ майор, — сокрушённо покачал головой Бабенко. — Такие люди злопамятны.

— Ты меня не учи, старлей. Мне важно, чтобы в полку были дружеские отношения, а не сборище стукачей. А он хочет создать второе. Ничего! Я Звягину всё-таки позвоню. Пусть или пришлёт кого на замену, или промоет этому выскочке мозги.