И трижды был опущен занавес - [9]

– Мы не в зале суда, – огрызнулся Арнольд.

– Совершенно верно, сэр. Я не судья. Но если вы предпочитаете встретиться в суде, я не возражаю. – И Вулф поочередно обратился к каждому из присутствующих: – Мисс Босли, понравится ли вашему начальству подобная реклама? Доктор Ллойд, предпочтете ли вы давать показания в суде под присягой, или лучше обсудим все здесь? Мистер Гроув, как отнесся бы к подобному судебному процессу ваш клиент, будь он жив? Мистер Джеймс, что скажете? Вам ведь тоже не нужна огласка, не так ли? Вы же понимаете, в ходе судебного разбирательства непременно прозвучит имя вашей дочери.

– Это еще почему? – профессионально поставленным баритоном вопросил Джеймс.

Он хотел было возмутиться, но Вулф остановил его, подняв руку:

– Ну как же, выясняя все обстоятельства инцидента, суд обязательно установит, что непосредственно перед тем, как ударить мистера Майона, вы крикнули ему: «Оставь мою дочь в покое, ты, грязный ублюдок!»

Я сунул руку в карман. У меня есть правило, подтвержденное опытом: всякий раз, когда в помещении присутствует или может присутствовать убийца, пистолет должен быть где-то поблизости. Не считая третьего сверху выдвижного ящика стола, где хранится мой арсенал, подходящим местом, я по привычке перекладываю один из пистолетов в карман, и делаю это загодя, еще до появления гостей. Вот почему я сейчас сунул руку в карман, зная про вспыльчивость Джеймса. Но тот даже не встал с кресла. А лишь выпалил:

– Вранье!

Вулф фыркнул:

– Десять человек слышали, как вы это произнесли. Вот будет здорово, если вы отречетесь от своих слов под присягой, а потом все десять свидетелей, которых пригласят в суд давать показания, один за другим опровергнут это. Мой вам совет: уж лучше обсудите это сейчас со мной.

– Что вы хотите знать? – встрепенулся судья Арнольд.

– Мне нужны достоверные факты. Для начала займемся тем, что я только что был оспорен. Меня обвинили в том, что я сказал неправду. Давайте разбираться. Мистер Гроув, вы ведь присутствовали при нашумевшем инциденте. Я верно процитировал мистера Джеймса?

– Да, – ответил Гроув, который изъяснялся довольно приятным тенором.

– Вы сами слышали, как он произнес эти слова?

– Да.

– Мисс Босли, вы тоже это слышали?

Она явно колебалась:

– Не лучше ли будет…

– Я вас умоляю. Вы, разумеется, не в суде и не давали присягу, но я только-только приступил к сбору фактов, и меня сразу же обозвали лжецом. Итак, вы слышали, как он это сказал?

– Да, слышала. – Адель метнула взгляд на Джеймса. – Прости, Гиф.

– Но это неправда! – вскричала Клара Джеймс.

– По-вашему, мы все тут лжецы? – напустился на нее Вулф.

Эх, надо было еще в прихожей предупредить ее, чтобы она остерегалась Вулфа. Эта молодая женщина, здорово умевшая сверкать глазами, на беду свою, отличалась такой стройностью, которая невольно наводила на мысль о хроническом недоедании, а Вулф на дух не переносит людей, постоянно умеряющих свой аппетит. Я с самого начала предвидел, что он набросится на Клару.

Как ни странно, она дала ему отпор.

– Я не это имела в виду, – насмешливо отозвалась девушка. – И нечего тут разыгрывать праведный гнев! Я хотела сказать, что соврала отцу. То, что он думал про меня и Альберто, не было правдой. Я всего лишь хвасталась перед ним, потому что… Не важно даже почему. В любом случае мое глупое бахвальство не имело под собой почвы, и тем же вечером я все объяснила папе!

– О каком вечере вы говорите?

– Ну, когда мы вернулись домой… с театральной вечеринки после «Риголетто». Ведь именно тогда мой отец уложил Альберто одним ударом, прямо на сцене. Так вот, когда мы вернулись домой, я призналась ему, что все, что я рассказывала про нас с Альберто, было неправдой.

– И когда же вы солгали – в первый раз или во второй?

– Не отвечайте, дорогуша, – вмешался судья Арнольд, вспомнивший о своих обязанностях адвоката, и вперил в Вулфа строгий взгляд. – Все это не имеет отношения к разговору. Вы можете получить свои факты, но только те, которые вам действительно нужны. Все, что мисс Джеймс говорила своему отцу, никак вас не касается.

Вулф покачал головой:

– Ну уж нет. – И обвел взглядом наших гостей справа налево и обратно. – Очевидно, я высказался недостаточно ясно. Миссис Майон попросила меня установить, имеет ли она право претендовать на компенсацию, причем право не столько юридическое, сколько моральное. Если выяснится, что нападение мистера Джеймса на мистера Майона было морально оправданно, это в корне изменит ситуацию. – Он, прищурившись, взглянул на Клару. – Имеет ли мой вопрос отношение к делу или нет, мисс Джеймс, я готов признать, что выразился некорректно и, таким образом, мог спровоцировать вас на ложь. Поэтому беру свой вопрос назад и попробую зайти с другой стороны. Давали ли вы своему отцу ранее, до той злополучной вечеринки, повод считать, что мистер Майон соблазнил вас?

– Ну… – Не выдержав, Клара рассмеялась; смех у нее был довольно приятным – звонкое мелодичное сопрано. – Какое милое старомодное выражение! Да, я дала отцу такой повод. Но повторяю: это же неправда!

– Тем не менее вы поверили дочери, мистер Джеймс?