И тогда оно упало мне в руки - [13]
Спасибо еще, что хоть Ангус не ворвался — я успела закрыть дверь перед самым его носом. Либби угорает от смеха, глядя, как Ангус шарит под дверью лапой, туда-сюда, туда-сюда.
Нет уж, фигушки, не впущу. Не хватало еще, чтоб он по моему наряду мышиные кишки размазывал.
От таких книжек, как «Хейди», дети точно вырастут чумовые. Эта Хейди живет с дедушкой в горах, быт у них очень даже незамысловатый, а она радуется, как дурочка: «Хейди спала на матрасе, набитом соломой, и была счастлива».
Боже праведный.
Там в книге еще есть мальчик Питер, он приревновал Хейди к ее новой подружке Кларе. Клара — инвалид-колясочник. И пока эта Клара, которую пересадили на стул, сидела у Хейди дома и поедала сыр, Питер угнал пустую коляску и столкнул ее с горы.
(Делаю себе мысленную пометку: никогда не поеду в жестокую Сырланлию[28]).
И после всего у книжки еще и счастливый конец: Клара — пошла!
Мораль «Хейди» такова: если у вас есть знакомые калеки, сталкивайте их инвалидные коляски в пропасть, и тогда все будет хорошо. Конец.
Пора. В наряде оборотня я вся из себя такая таинственная… От черной помады я отказалась — не хочу быть похожей на гота. Я видела их летом на концерте под открытым небом. Они все были в «коже» и буквально плавились на солнце, потом еле отодрали себя от сидений.
Так что вместо черной помады я выбрала блеск для губ — благо у меня полно новых пробников.
Так что все très très с бантиком.
Спускаюсь вниз, готовясь к отцовской нотации — про короткую юбку, кричащую косметику… про комендантский час, и что мне еще рано выпивать и целоваться. Но разве я могу воспринимать его как взрослого? Пусть сначала нормальную машину купит. Сидит сиднем на диване перед теликом и толстеет.
— Вати, тебе пора заняться фигурой, — говорю я.
— Шар тоже фигура, — заявляет он, покатываясь со смеха.
Я брезгливо удаляюсь.
Ура! Свобода! Веселье!
Не думайте, что я забыла про свое горе. Просто у меня большая сила воли.
Мы собрались возле башни с часами и пошли к Рози. Возле ворот я говорю Джаске:
— Ты обратила внимание, какие у Рози деликатные мутти и вати? Они никогда не остаются дома, если она зовет гостей. А мои сидят у меня на голове и без конца спрашивают, чем это я занимаюсь, и с какой стати, и когда это прекратится.
А Джас и заявляет:
— А мои сделали мне отдельный ключ. Они полностью мне доверяют.
— А может, это ключ от чужого дома? Намек, чтобы ты валила куда подальше? — парирую я.
Джасмен хохочет, но быстро замолкает под холодным взглядом Джаски. Я продолжаю смеяться, и тогда Джаска как толкнет меня локтем, я чуть не навернулась на своих шпильках. Они у меня такие высокие, что я даже могу заглянуть Свену в глаза — могу, но не хочу.
Черт, из-за Дейва у меня мандраж.
Том нажал на кнопку звонка, и дверь резко распахнулась, едва не слетев с петель. На пороге стоял Свен. Вернулся, значит. Господи, я уже отвыкла от таких Гулливеров. Нда… У человека явно «завышенные» представления о своей персоне: поверх парика с афрокосичками Свен еще нацепил шлем викинга. В одной руке он держит рог с вином, из которого все время отхлебывает, а другой хватает нас с Джаской в охапку и кричит:
— Привет, деффчонки! Заходи! Господи, с какой он вообще планеты?
Хочу знать, чтобы облетать ее стороной.
Опускаю взгляд и вижу… Ой, уморил! Он в меховых шортах!
И тут к нам выходит хозяйка дома Рози, вся покрытая «шерстью»: мохнатые брови, бакенбарды, мохнатые руки, мохнатые наколенники, и из ботинок тоже прет шерсть.
— Ты еще более доисторическая, чем Свен, — говорю я.
— Ага, правда, здорово? — радостно восклицает Рози. — Да вы проходите. Подходите к столу и угощайтесь.
Смехотура не зря пошутил: чиполаты[29] в томатном соусе и впрямь походили на окровавленные пальцы. Ха.
В доме полно народу, много знакомых: Сэм с дружками из шестилетки, парни из Фоксвуда, ребята из Сент-Джонса, в том числе Дамион Найтли (по кличке Дамочка), девчонки из школы Мургранж и прочие девицы, с которыми мне приходилось сталкиваться на концертах «Стифф Диланз». Многие парни довольно симпатичные, но ни в одном из них нет того шарма, je ne sais quoi, который и превращает юношу в Бога Любви, отчего у девушек и развивается синдром «красной попы».
Но где же Смехотура?
Ну и ладно.
Я только успокоилась, как Джас и говорит:
— А Дейва-то нет.
— И что?
Джаска молча смотрит на меня.
В последнее время она только этим и занимается, что молча смотрит на меня.
Ладно, буду отрабатывать свои чары на ком-нибудь другом.
Подходит Дамочка:
— Привет, Джи, пошли танцевать.
Он вытащил меня на середину «танцпола» (маленький пятачок между софой и фуршетом) и начал кривляться под музыку, определенно выбранную Свеном. Что до Свена, он забрался на стойку бара и изображал из себя стриптизера в меховых шортах, если, конечно, викинги танцевали стриптиз. Внизу перед Свеном как меховая юла крутилась Рози.
А я стала отрабатывать на Дамочке взгляд-ириску. Дамочка как-то растерялся и даже запаниковал. И тут я быстренько отвела взгляд, а потом стрельнула глазками. И знаете — сработало! Дамочка двигался как под гипнозом. Не отрывая взгляда, я стала пятиться к камину, Дамочка — за мной, ну чистый зомби. Я подошла к окну, Дамочка — за мной.
Жизнь Джорджии Николсон похожа на американские горки — она мчится то вверх, то вниз, то вообще переворачивается через голову. Влюбленные в Джорджию юноши падают к ее ногам, но бедной девочке так трудно сделать выбор — Робби или Дейв, Дейв или Робби? Противоречивая, веселая, неожиданная, храбрая и навеки влюбленная Джорджия изливает душу в своих дневниках.
И снова о любви. Любовь – это как духовка, в которой, словно пирожки, поджариваются наши души. Некоторые покрываются румяной корочкой, а иные сгорают до угольков. И это судьба. Молчи, мозг, молчи. Джорджия находится в щекотливой ситуации. Дэйв, рассказывая очередной анекдот, намекая о любви к ней (или она решила так думать) запутав её окончательно. Тогда она решается после долгих раздумий поставить Масимо ультиматум, чтобы стать только её парнем – ему же нужно время для раздумий. Дабы излечиться от романтической лихорадки, Джорджия бесконечно прокручивает спектакль «Выйти замуж за викинга», стараясь обойти мальчишечьи уловки, американо-итальянских мачо, не списывая со счетов гитариста Бога Секса.
Школьница Джорджия Николсон влюблена в прекрасного парня Робби. Ее чувство взаимно. Но полной идиллии постоянно что-то мешает. То разлука на каникулах, то бывшая девушка Робби, то бывший парень самой Джорджии. Борьба с обстоятельствами в исполнении Джорджии Николсон это отдельная тема, уморительно описанная ею самой в дневнике. Читай и получай удовольствие.
Безбашенные, веселые откровения из дневника Джорджии Николсон, которые стали сюжетом для одноименного американского фильма.
Время опоясать чресла и сморщиться. Пресвятые штаны О'Рэйли! Три, возможных бойфренда это много для любой девушки с синдромом красной попы или нет? Робби Бог Любви вернулся из страны Вечно-Зелёных-Киви, желающий «попить чашечку кофе» и в таком же духе; Масимо ещё один Бог Любви говорил такие вещи, как «Чао, Джорджия, увидимся позже» (с хорошим смыслом увидимся позже, или с плохим увидимся позже?); а так же её друг Дейв Смехотура, что целовал её в пруду, этого достаточно, чтобы свести любую девушку с ума. Благо у неё есть козырная туса, чтобы помочь сохранить рассудок. Но теперь, когда она со слезами на глазах избегала Робби Бога Любви с твёрдой рукой, Джорджия остаётся с двумя потенциальными целовальщиками на выбор, и в это самое время она покинула кондитерскую любви навсегда.
Безбашенные, веселые откровения из дневника Джорджии НиколсонНу очень смешно !It's OK, I'm wearing really big knickers!
Кто сказал, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна? Джина и Лоренс дружили с самого детства. Взрослая жизнь, конечно, развела их: Джина вышла за аристократа сноба Фергуса, а Лоренс женился на деловитой, практичной Хилари, Но ни новый статус, ни новые заботы не могли разрушить их давнюю дружбу.А потом Фергус попросту сбежал от Джины, оставив ее с дочерью-подростком. Мог ли Лоренс отказать лучшей подруге в помощи и поддержке?Однако с этого момента его собственная семейная жизнь превращается в настоящий ад, а уютное семейное счастье оказывается под угрозой…
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.
Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.
Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...