И стали они жить-поживать - [4]

– Иван-царевич!..

– Жив, курилка!..

– Знаем-знаем!..

– Наслышаны-наслышаны!..

– Герой!.. Ну, герой!..

– А как возмужал-то, а?! – восторженно не унимались головы.

Агафониус-Агафотий, казалось, совсем завял.

– Вы знакомы? – обиженно глядя на Ивана из-под белесых ресниц, наконец пробурчал он.

– Да конечно знакомы, дурья твоя башка!!! – весело прокричала одна голова. – Это же муж троюродной внучки Ярославны Ванечка Лукоморский!

– Оне тут проездом были месяцев пять назад!

– Ох, Ярославна их и любит!..

– М-да?.. Так бы сразу и говорили… – человек пожал узкими, затянутыми в нечто выцвевшее и черное плечами, и скис окончательно.

– Так это все-таки дом Ярославны? – уточнил на всякий случай Иван.

– Не-а, он совсем не изменился! – заржала другая голова. – А чей же еще, как ты думаешь, а?

– Но другой хозяин…

– А-а!.. Этот!.. Это не хозяин, – если бы голова могла, она махнула бы рукой. – Это практикантишка нашей Ярославны – прислали в этом году на наши головы из высшей школы магии!..

– Чума ходячая!

– Инвалид умственного труда!

– Цыц, молчите, окаянные! – замахнулся на разошедшиеся не на шутку головы вышедший специально для этого из своего непонятного ступора практикант. – Не вашего ума дело!

– А чьего же еще? Другого ума, кроме как нашего с Ермилкой, тут нетуть и еще три недели не будет, – одна голова кивнула в сторону второй и показала великому магу язык.

– Не будет?!.. Как – "Не будет"? – воскликнул пораженный в самое сердце Иван. – Мне же ее срочно надо! Вопрос жизни и смерти!..

– А что случилось? – забеспокоился Ермилка.

– С Серафимой беда. Ее сегодня утром Змей унес. Я должен срочно ее найти!..

– Змей-Горыныч? – встрепенулся Агафотий. – Найти? Похищенную царевну? Так это же проще простого! Это – моя специализация!.. Я по похищенным Змеями царевнам курсовую в том году писал!..

– И сколько поставили? – не замедлила поинтересоваться ехидно голова.

Но практикант ее гордо проигнорировал.

– У нее есть… была тарелка зеленая, волшебная, с яблоком, – подскочил тут же к нему Иванушка. – Вы умеете ей пользоваться?

– Естественно! – со снисходительным недоумением как рыба, у которой спросили, умеет ли она плавать, хмыкнул волшебник. – Скорее пойдем!

Воспрявший и расцветший на глазах Агафотий бережно подхватил царевича под локоток, увлек в дом, и под выкрики голов "Она тебе ее ирвентарем кроме лопаты пользоваться вообще запретила!" поспешил захлопнуть за собой дверь.

– Ну-с, – в радостном предвкушении возможности показать заезжему витязю какие они на самом деле бывают – великие волшебники – Агафотий потер руки и обвел глазами полки. – Ага, вон и она! Даже запылиться не успела с прошлого раза – я ей постоянно пользуюсь. Раз плюнуть – любое заклинание. Какое хочешь. Я – самый выдающийся ученик нашей школы, крупнейший специалист по волшебным наукам, и все магистры в один голос твердят, что такого ученика у них никогда не было и вряд ли уже когда будет. Да когда меня провожали на практику, даже ректор прослезился, сказал, что от одной мысли, что не увидит меня целых три месяца!.. Пришлось увести его, напоить валерьянкой и уложить в постель. Гениальность, брат царевич, не спрячешь, сколько не старайся…

Так приговаривая, великий маг всех времен и народов снял с полки зеленую тарелку, вытряхнул на ладонь из мешочка яблоко – то самое, золотое с рубиновым бочком и изумрудным листочком на черешке черненого золота, благодаря которому они давным-давно, пять месяцев назад, подружились с Серафимой.

– Сейчас, сейчас… – пробормотал Агафотий, примерился, прицелился, и запустил яблоко кататься по тарелке, как это когда-то делала Ярославна.

Но, не как у Ярославны, оно почему-то вылетело с орбиты и маленьким, но очень дорогим пушечным ядром улетело в шкаф с посудой, пробив деревянную дверцу и, судя по звукам, причинив немалый ущерб далее на своем пути.

– Кабуча! – прошипел сквозь зубы Агафотий и кинулся за ним.

– Не волнуйся, Иван-царевич, все будет в порядке, – успокаивающе кивнул он Иванушке, когда и во второй раз яблоко вылетело за пределы тарелки, а потом отвернулся, и. бормоча что-то невнятное – заклинания, наверное, подумал Иванушка – нырнул под стол за беглецом.

– Это модель старая, такие сейчас уже лет триста не делают, – разъяснил он после третьего раза из-под лавки. – С первой попытки никогда не заводится.

– Ее уже все равно выбрасывать пора, – продолжил он магическое просвещение царевича после четвертого раза, когда тарелка от молодецкого удара дала трещину, а яблоко, срикошетив от чугунка, оказалось за печкой. – Старье.

– Дай, я попробую. Пожалуйста, – нерешительно попросил Иван перед готовящимся пятым разом, который, продолжайся ход событий именно таким образом, посудина явно бы не пережила. – Все равно же выбрасывать?..

Волшебник с непонятной для Иванушки радостью вдруг передал ему яблоко.

– Пробуй.

Теперь, когда тарелка разобьется, винить Ярославна будет не его.

Иван взвесил в руке неожиданно тяжелое и холодное яблоко, вспомнил, или даже, скорее, почувствовал всем телом, как покатила его Ярославна тогда, как ее движения были плавными, ловкими, кошачьими, и как сравнил он еще ее с крупье их единственного в Лукоморье казино… Она стояла вот так… Потом сделала плечом вот так… Повернулась вот так… Повела рукой вот так…