И снятся белые снега… - [39]

— Нету!.. Юры нету!.. Юра не пришел!..

Соня стояла под дождем и ждала. Из вокзала вышел дежурный с жезлом в руке, побежал к электровозу. Стоявшая на ступеньках тетя Маша сказала Соне:

— Не мокни. Мало ль чего случилось…

Соня послушно поднялась в тамбур.

Поезд тронулся. И тут девушки-проводницы стали перекликаться:

— Бежит, бежит!.. Юра бежит!.. Успел-такп!..

Юра вспрыгнул на подножку.

— Здравствуйте, тетя Маша… — Он быстро поднялся в тамбур, запыхавшись, сказал: — Опоздал… на задании задержался… Вот… — Он достал из-под плаща цветы в целлофане, протянул Соне: — Ну, как вы живете?

— Хорошо, хорошо, Юра… Прыгайте, не успеете…

— Ничего… на следующей станции сойду.

Тетя Маша ушла в вагон, оставив их в тамбуре: пусть поговорят, не так уж и много до следующей станции — всего двадцать минут.

Когда Юра спрыгнул на платформу, встречный поезд уже отходил. Он вскочил на подножку, прижался плечом к тыльной стороне вагона, к его наглухо закрытой двери, по которой хлестал косой дождь, и крикнул Соне:

— До свидания!

— Пока, милиция!.. Привет!.. Не простудись!.. — весело отвечали ему из вагонов проводницы.

Спустя минуту, Соня вытирала полотенцем мокрые волосы в служебке, говорила тете Маше:

— Он меня, тетя Маша, в гости зовет. Все спрашивает, когда я отпуск возьму.

— И бери, — ответила тетя Маша. — Такой парень… Прямо редкий парень. Такого, Сонюшка, отвергнешь — всю жизнь жалеть будешь.

— Что ж, и возьму, — весело ответила Соня.

12

Юра жил в небольшом городке с немощеными улицами и таком зеленом, что казалось, будто в нем нет домов — так густо обступали их фруктовые деревья, закрывая и фасады и крыши. Улицы казались узенькими оттого, что большую часть их занимали огромные липы да густые заросли цветов, захватившие площадь, предназначенную для песчаных тротуаров.

По одной из таких улиц шли под вечер Юра и Соня, и Юра нес небольшой Сонин чемоданчик.

У калиток на скамейках сидели женщины, с откровенным любопытством глазели на них и о чем-то судачили. Соня видела женщин, но слов их не слышала.

Юра толкнул калитку, увитую диким виноградом, и они вошли в крохотный дворик. Слева и справа росли яблони, в глубине мостился почти игрушечного размера домишко, с игрушечной верандой в цветных стеклах. К нему вела прямая дорожка, обсаженная высокими пышными хризантемами.

— Вот мы и дома, — Юра остановился на дорожке и, кивнув на дом, шутливо продолжал: — Видишь, какие апартаменты арендует наша простая милиция для простого сотрудника у простого домовладельца. Нравится?

— Ага, — сказала Соня, оглядывая дворик.

Поздно вечером в доме играл приемник. Торшер освещал часть комнаты, а стол, за которым сидели Юра и Соня, оставался в полутени. Они пили чай и делали вид, что слушают музыку. У Сони слипались глаза.

— Ты хочешь спать? — спросил ее Юра.

— Ни капельки, — поспешно ответила она. — Давай еще чаю попьем.

— Давай, — усмехнулся он и вышел с чайником на кухню.

Когда он ушел, Соня поежилась и зевнула. Когда он вернулся, она спросила:

— А где я буду спать?

— На тахте, конечно. Я давно вижу, что ты засыпаешь… Сейчас постелю, — сказал он и открыл створку шкафа, где лежало постельное белье.

— А ты где? — огляделась Соня.

— Ну, для такого случая есть раскладушка.

— Лучше я на раскладушке.

— Не выдумывай.

— Я сама постелю. — Соня взяла у него белье.

Она развернула простыню, слегка встряхнула ее. Край, простыни задел стопку писем, лежавших на столике у тахты, письма разлетелись по полу.

Соня виновато вскрикнула, принялась собирать письма.

— Тут еще… за плинтус завалилось, — она достала из-за плинтуса фотографию. Взглянув на нее, спросила: — Кто это?

С фотографии глядела молодая женщина с высокой прической. На руках она держала голенькую девочку месяцев шести. Девочка улыбалась пухлым беззубым ротиком.

— Это? Сестра… с Маринкой.

— Красивая, — сказала Соня. — Младше тебя?

— Младше.

— А на тебя не похожа, — разглядывала Соня карточку.

— Что-то, конечно, есть…

— Нет, не похожа, — не согласилась Соня. — А где она живет?

— На Севере. В Архангельске.

— Ого, куда заехала! — Соня все еще держала в руках фотографию. — Где она у тебя стояла?

— Пусть полежит. — Он взял у нее карточку, сунул в ящик стола.

Постелив постель, она сказала Юре:

— Выйди на минутку, ладно?

— Да-да… — ответил он и вышел из комнаты.

Когда он вернулся, Соня уже спала. Он выключил приемник, погасил свет и вышел в сад.

Над садом синим пузырем висела луна. Юра ходил по дорожке от крыльца к калитке и курил. С дерева со стуком упало яблоко, подкатилось прямо к нему. Он поднял его, положил на садовую скамью.

Потом взошло солнце. В окне появилась Соня, протянула руки навстречу лучам, сощурилась. Увидела Юру, сидевшего на скамье у крыльца, удивилась:

— Когда же ты проснулся? Я не слышала.

— А я привык не спать. Помнишь, говорил тебе? — улыбнулся он, подходя к окну.

— Воздух у вас здесь, как в селе… Яблоками и мятой пахнет, — сказала Соня. — И весь твой городок на нашу Сосновку похож, только речки нету.

— Зато озер полно, — ответил он. — Поедем с тобой в воскресенье на один островок. Там у меня шалаш, удочки. А с десятого отпуск начнется. Поселимся там и будем рыбачить. Идет?