И снова здравствуйте! - [26]

– Хорошо. После тренировки пошли в «Снежинку» и поели мороженого с коктейлем и вафлями.

– Понятно, – кивнул дед. – Никто не шалил шибко?

– Не-а… – мотнул я головой, а потом делано серьезно задумался и осторожно добавил: – Ну не так, чтобы заругали.

– Ну, значит, молодец, – усмехнулся дедуся. – Будем считать, что ты получил первый опыт организации и проведения культурно-массового мероприятия…

Глава 5

– Ма-а-ама! – Я вскочил, уронив на стол модель паровоза, собираемую мной из деталей конструктора, и со всех ног бросился ко входной двери. Блин! А ведь до сего момента я считал, что смог-таки взять под контроль реакции своего детского тела. Ан нет – хрен там! Едва увидел маму, входящую в распахнутую дверь, как мне тут же буквально «снесло башню», и я бросился навстречу, повиснув на ее ноге…

Впрочем, и у мамы реакция оказалась тоже не совсем от взрослого человека. Она взвизгнула и, подхватив меня на руки, начала покрывать поцелуями мое лицо, приговаривая:

– Ромочка… мальчик мой… боже, как я соскучилась… ох, наконец… мой малыш…

А я… млел, повиснув на ней и крепко обхватив ее за шею.

Следующие несколько часов я работал «хвостиком». Мама на кухню – я за ней, мама в спальню – я за ней, мама в гостиную – я за ней, мама на улицу… а вот тут она удивилась. Она-то видела меня последний раз, когда приезжала на Новый год, а с того момента ого-го как времени утекло. Я теперь и во двор, и в сад, а иногда и даже в бассейн частенько хожу самостоятельно. Сам одеваюсь, кричу бабусе, что пошел, и ухожу. Несмотря на возраст. А что – город у нас молодой, обустроенный и режимный. Не такой, конечно, как Арзамас-16, в котором я имел честь появиться на свет, но билеты до нашей станции в кассах московских вокзалов можно купить только по предъявлению паспорта с местной пропиской. Ну, дык, в Арзамасе, на минуточку, ядерные бомбы для СССР делают, а у нас – город почти исключительно мирного атома! Почти, потому что во всех наших даже самых-самых мирных НИИ типа Научно-исследовательского института сельскохозяйственной метеорологии непременно имеются хоть какие-нибудь оборонные «тематики». Ну да так сейчас во всей советской науке… Так что преступности в нашем городе практически нет. Как и, слава богу, ювенальной полиции. Вследствие чего детвора тут может шляться по улицам совершенно свободно. Теоретически. А практически каждый раз, когда я в одиночку бегу в бассейн, меня непременно остановят одна-две женщины и поинтересуются – где мои родители и не потерялся ли я. Сами. Безо всяких полицейских… Так что в саду я теперь только до обеда. А после обеда я почти каждый день в бассейне. Ну, кроме выходных. Понедельник, среда и пятница у меня секция по плаванью, а вторник, четверг, суббота – гимнастика, зал для занятия которой также расположен в здании бассейна. Впрочем, на самом деле он называется не бассейном, а детско-юношеской спортивной школой «Квант». Бассейн же типа всего лишь одно из ее подразделений… Вот я и, заметив, что мама собирается, быстренько переоделся в уличное и поскакал за мамой в прихожую одевать сандалики. Вследствие чего мама удивленно уставилась на меня.

– Ромочка, а ты что со мной собрался?

– Ну да, мам! А что – нельзя? – Я проникновенно заглянул ей в глаза и вкрадчиво всунул свою ладошку ей в руку. Не то чтобы я лелеял какие-то тайные планы, просто с мамой было… хорошо. Тепло. Уютно. Так почему бы не потрафить своей детской составляющей? Вот я и отпустил эту самую составляющую в, так сказать, свободное плавание.

Мама нахмурилась. Хм, похоже, у нее были какие-то планы, которые моего присутствия не предусматривали.

– Нет, сейчас я тебя взять с собой не могу. У меня-а-а… у меня дела.

– Ну, ма-а-ам… – заканючил я. И тут же оборвал себя. Ну что, блин, за сопли! Нет, нельзя совсем уж отпускать реакции своего детского тела. Очень уж они резкие и-и-и… детские.

– Не плачь, мальчик мой! – Мама осторожно вытерла мне слезы. – Я ведь приехала на целых три недели! Так что мы еще много будем вместе. – Она прижала мою голову к себе, потом звучно чмокнула меня в лоб и, резко поднявшись, выскользнула в дверь.

Я постоял пару секунд, а затем ринулся в комнату, к окну. Забравшись на подоконник (дом дедуси и бабуси представлял собой позднюю «сталинку», так что стены и соответственно подоконники здесь были очень широкие), я прильнул носом к стеклу, уставившись на подъездную дверь. Мама появилась через несколько секунд. Молодая, красивая, с развевающимся за спиной «газовым» шарфом… Быстро дойдя до угла дома, она завернула за него, двинувшись в сторону проспекта. Я сорвался с места и помчался на кухню, потому что проспект можно было увидеть только из кухонного окна.

– Ты куда это полез?! – вскрикнула бабуся, которая стояла у плиты и жарила отбивные. Но я молча взлетел на кухонный подоконник и приник к стеклу. Та-ак… интересно. А чей это «Москвич», в который мама садится? Насколько я помнил, у папы, так же как и у деда, была «Волга». Та самая, двадцать первая… А вот «Москвичей» у нас в семье отродясь не было. Да и «Волгу» родителям удалось купить только при помощи деда. И дело было даже не в деньгах – в Средмаше, являвшемся атомной отраслью советской промышленности, зарплаты платили очень неплохие. Главным было то, что в средмашевских закрытых городках, к которым и относился Арзамас-16, было отличное снабжение. То есть буквально все – от мяса и до ботинок с шапками можно было купить по «госцене». Причем никаких «бабок с окрестных деревень» за забор с колючей проволокой, охраняемый солдатами, которым были окружены все закрытые города, попасть не могло. То есть все, что было в магазинах, – предназначалось только и исключительно для жителей. При таком снабжении вполне можно было достойно питаться рублей на шестьдесят в месяц. А жить со всеми расходами на вещи, развлечения и путешествия рублей на сто двадцать. При том что зарплата советских инженеров стартовала со ста двадцати рублей, а ими были и мама и папа. И это не считая того, что в Средмаше для инженеров были предусмотрены солидные надбавки и доплаты – за секретность, за сложность, за напряженность и так далее. То есть семье из двух молодых специалистов накопить на машину в этих условиях особого труда не составляло. Пара-тройка лет – и нужная сумма в кармане… Сложнее было с самими машинами. На них существовала специальная очередь. То есть, даже работая в Средмаше, купить машину можно было только раз лет в пять – только тогда, когда подойдет твоя очередь. Или с рук, но уже раза в полтора-два дороже! Да-да, вот такой вот изврат. Новая машина «по очереди» стоила пять тысяч рублей с копейками, а трехлетняя, но с рук, – восемь. Новая же с рук – вообще десять! Причем такая ситуация сохранялась до самого конца СССР… Так вот, дед в Арзамасе-16 был командиром дивизии, которая все и охраняла. То есть лицом весьма влиятельным. Вследствие чего ему удалось повлиять на то, чтобы очередь отца на машину слегка «подвинулась». Так что у нас в семье одновременно появилось сразу две «Волги».