И снова я к тебе вернусь… - [98]
Катя, моя Катя. Ничего существенного в этой жизни, кроме белого халата, единственного ребенка и чувства любви, которое не проходит уже столько лет. Целых три вещи. Значит, мне очень повезло.
Ребенок трубку не брал; как-никак, суббота, утро; наверняка вчера допоздна гуляла с друзьями. Может быть, она теперь влюблена в кого-то, а я ничего не знаю об этом.
Впереди двадцать четыре часа полной тишины.
Какое-то время прошло за маетой на подоконнике; залезла, накинула теплое одеяло на ноги. Сначала скучный пейзаж питерского зимнего дворика, но вот соседи этажом выше завели свой огромный джип и стали выносить из парадной сумки. Наверное, собрались в отпуск — муж, жена и два пацана не старше десяти лет. Еще веселый спаниель, валялся на свежем снегу прямо перед машиной и загребал ушами белые хлопья. Дети тоже веселые — кидались снежками по колесам, толкались и громко кричали. Отец принес последнюю сумку, запихал в машину сначала собаку, потом мальчишек. Только уехали, на их место припарковалась «Тойота» — вылез шумный народ, с цветами и большими бумажными пакетами. Значит, кто-то справляет праздник с самого утра. Больше смотреть не хотелось — дневной свет резал глаза; я задернула шторы и легла на диване в гостиной.
Слава богу, ночной недосып дал о себе знать — открыла глаза, а на часах почти десять вечера. Голова гудит, тело влажное и слабое. Обидно, вот бы проснуться утром; даже не так — проснуться, и все уже решено — кто-то поговорил с Сергеем, с Катькой, с родителями, с друзьями, кто-то выслушал все комментарии, откровенные и не очень. И всего лишь останется встать, собрать вещи и уйти.
Ладно, не получилось.
Я включила на всю громкость какое-то очередное голливудское творение и до двенадцати ночи пыталась бороться с нарастающим бронхитом. Чем сильнее сгущалась темнота за окнами, тем пакостнее становилось на душе. Я мысленно перебирала всех близких мне людей — свою семью, друзей, Шрека и Варю, даже Люсинду из приемника, и весь родной коллектив моей старой больницы. Всех, кого я любила. Я вспоминала лицо каждого и пришла к однозначному выводу — когда ЭТО случится, в нас полетят камни с разных сторон. Останется только четверо — Федор, Стас, Светка из кардиологии и, может быть, моя Люся из приемного покоя. Только те, кто видели нас вместе и помнят.
Мне наплевать. Невозможно жить дальше в такой большой зловонной куче лжи. Зато я смогу вернуться. Я смогу работать в своей любимой больнице; никто не будет осуждать, проходить мимо по коридору и расточать вокруг обвинительные флюиды. Это как глоток чистого воздуха, как заново начавшаяся жизнь, как будто тебе вернули бесповоротно потерянное счастье.
Я бродила из комнаты в комнату и перелистывала картинки — наша дорогая кухонная мебель, высокая кованая кровать в спальне, симпатичный коврик и маленькие глиняные фигурки на столике около дивана — их привезли в том году из Барселоны. Катькина комната — все осталось на своих местах, даже кое-какие старые платья в шкафу; вот кремовый шифон — самый красивый наряд выпускного бала. Каждая вещь напоминала о маленьком кусочке моей жизни за последние несколько лет.
Все решено, и назад теперь не повернуть. Скоро, может быть даже завтра, я уеду отсюда навсегда. Осталось только одно незаконченное дело.
В парадной было страшно холодно; уже третий день, как снова чинят батарею. Я приложила ухо к замочной скважине и минут десять прислушивалась к звукам из соседней квартиры. Какой век, какие люди и какой город за старой обшарпанной дверью — теперь не понять. Уже почти двенадцать; сосед-рыбак уехал вместе с Сергеем, супруга наверняка спит. Решилась дернуть дверную ручку — столько ночей подряд она была открыта; но тщетно, гостей уже никто не ждет. Я застегнула пуховик и села на ступеньку последнего пролета. Логика проста и очевидна — раз поправилась, значит, должна пойти на работу; полночь на дворе, как раз самое время собрать драгоценные книжки и напялить старое пальто. В ожидании прошел почти час, но никто так и не вышел.
Значит, вы живы-здоровы, мадемуазель. Мне больше незачем видеть вас. Проход закрылся, я могу уезжать.
Теперь только и оставалось — выпить очередную порцию парацетамола и ждать возвращения Сергея. Если есть на Земле сострадание, то, может быть, я даже усну.
Сколько часов проворочалась, не помню; утро застигло врасплох. Проснулась от звука шагов, кто-то звал меня по имени. Я открыла глаза; шторы раздвинуты, на улице солнце; прекрасное морозное утро, каких теперь бывает так мало в городе на Неве.
— Лен, ты что, простыла?
— Уже два дня как.
— Почему не позвонила? Я бы вернулся еще вчера.
— Зачем, мне просто надо отлежаться. Как ты съездил?
— Отвратительно, больше на это место ни ногой. Представляешь, вчера собрались заканчивать, как тут какие-то идиоты на джипе, номера блатные; заехали на лед и сделали ручкой буквально за полминуты. Мы даже не успели подбежать. Потом полночи провозились — МЧС, полиция, полный кошмар.
— Наверняка пьяные. Сколько их было?
— Сказали, четверо.
— Ужас, четыре мертвых человека за пару минут.
— Да не их жалко, а кто дома остался. Как ты себя чувствуешь, Лен?
Жизнь постоянно ставит симпатичную и талантливую докторшу Лену перед моральным выбором: лететь ли среди ночи в больницу на необязательный вызов или остаться в рамках должностных инструкций и продолжать спокойно спать; уходить ли от мужа-алкоголика или терпеть насилие и неуважение; ехать ли в коттедж на романтический Новый год с возлюбленным или подарить долгожданные праздники дочери; продолжать ли служить любимому, но безденежному врачебному делу или найти способ выбраться из нищеты? Лена упорно делает выбор в пользу наиболее хлопотного варианта.
Японская разведчица Азэми получает от своей организации новое задание и улетает в Берлин. Полковник Адам Хук страстно влюблен в нее и следует за ней в Германию, надеясь уговорить ее вернуться к нему на базу. Азэми просит у Адама помощи, он соглашается сыграть роль ее отца в очень опасной затее японки. В романе раскрывается тайна одного загадочного города в Аргентине, куда удается проникнуть японской разведчице Азэми. Что это за город и кто в нем живет вы узнаете, прочитав третий роман об этой удивительной и бесстрашной женщине.
Когда Логан Келлар наконец-то был готов изменить что-то в своей жизни, весь его мир перевернулся с ног на голову. Теперь боль, которую он привык хоронить, дает отпор. Она не позволяет ему вернуться к его старым методам, не позволяет спрятаться от его ошибок и не позволяет ему онеметь.
Продолжение "Больше, чем любовь..." Гарри задумчиво сидел в кресле, медленно перебирая струны гитары. Его мысли были очень далеко. Наверное, именно сегодня и именно сейчас он принял решение забыть ее. Ему надоело в течении года ждать. Надеяться, что она ответит на сообщение или звонок. В эту минуту он понял, что ее больше нет. Она ушла так же неожиданно, как и ворвалась в его жизнь. Подарив лишь две ночи, полные наслаждения. Он благодарен ей. Любовь. Боль. Секс. Ревность. А будет ли счастье? Продолжение истории Гарри и Элис.
Часть 1. Красивая танцовщица элитного мужского клуба, равнодушная к своим многочисленным поклонникам. Холодная, безразличная и не верящая в любовь -может ли она потерять голову от того чувства, которое раньше считала совершенно ненужным?
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.