И снова я к тебе вернусь… - [94]
Костик всегда вставал на защиту единственного друга и незамедлительно вступился за смертельно уставшее после шести часов операции тело. Славка валялся рядом на диване и не подавал никаких признаков жизни.
— Больной живой и по ходу с головой остался; как реаниматолог говорю — рефлексы на месте. Берите свои слова обратно, Сергей Михайлович.
— Еще чего. Вот завтра и посмотрим, что там от головы осталось. Пойду в кабинет, подремлю; если что, на мобильный. Эх, молодые еще, зеленые…
Все новогодние каникулы я продолжала ходить к моей соседке каждую ночь, стараясь сократить время пребывания до минимума. Пара слов и никаких объяснений. Кроме грызущего чувства вины возникла еще одна неловкость — ребенок ожил, а вместе с ним и любопытство. В ожидании ночи она явно не думала ни о чем, кроме меня и моего волшебного мешка, содержимое которого я тщательно собирала и уносила после окончания очередной экзекуции. Потому она задавала вопросы, хоть и крайне интеллигентно, но весьма упорно. Конечно, она имела полное право знать — странный человек, незнакомый русский язык, непонятная одежда из непонятной ткани, чудная сумка, такая тонкая и странно блестящая.
Большой толстый полиэтиленовый пакет из «Икеи». Полезная вещь в любом хозяйстве.
Известно из личного опыта — легче поверить в собственное безумие, если бы только не одно «но» — следы от уколов на теле, и возвращение в жизнь с самого края пропасти. Одно плохо — ночной гость оказался неразговорчив. Теперь, когда появились силы думать и спрашивать, странная женщина в непонятном мужском трико почему-то потеряла желание что-либо объяснять. Почти ничего не говорила, старалась не смотреть в глаза, делала свое дело и поскорее уходила прочь, в неизвестном направлении.
2016
Выход из комнаты
Пятнадцатого января две тысячи шестнадцатого года состоялись похороны Костика. Тринадцатого числа ровно в семь утра он уехал на работу; вечером около шести вернулся домой и после ужина вышел на лестничную клетку с неизменной пачкой «Мальборо» в верхнем кармане рубашки. Костя Захаров успел выкурить полсигареты; его тело оставалось лежать на холодном полу еще час, до прихода жены. Однако нет худа без добра; при вскрытии выяснились утешительные факты: все произошло мгновенно и почти безболезненно, потому что случилась тромбоэмболия легочной артерии. Всего несколько секунд, как выстрел в затылок; человек даже не успевает сообразить, что жизнь кончена. До конца дня новость разлетелась по всем, кто был причастен к Косте и его семье. Народ снова ругался на нашу треклятую российскую медицину, а потом на Ирку Асрян и ее буржуйские «Мальборо». Но Ирка умела держать удар и прокомментировала ситуацию кратко и предельно точно:
— Слава богу, что так быстро. Без наркотиков, без памперсов, а то еще и желтухи с кишечной непроходимостью.
Мы стояли около промерзшей дырки в земле и ждали, когда жена Костика выплачет последние слезы и можно будет закрыть крышку гроба. Мужчины отдельно, дамы рядом с Ириной и дочерьми. Вокруг царило точно такое же ощущение безысходности, как тогда, когда хоронили деда. Пришли все друзья, весь народ из нашей бывшей больницы, вся хирургия, вся реанимация; еще много людей из Костиного офиса и старенькая одинокая мама с такой же старенькой теткой. Не было только одного человека — Славка оперировал в Германии; он должен был вернуться только через три дня. Асрян топталась позади меня и недовольно сопела в затылок:
— Сухарев что, испугался?
— Он в Берлине.
— Ну и хорошо. Не хватало еще с Сергеем столкнуться нос к носу.
— Слушай, ты на самом деле думаешь, что это имеет теперь хоть какое-то значение?
За много лет это был самый короткий диалог между мной и Асрян; он отличался еще и тем, что впервые Ирка не оставила последнее слово за собой.
Вторые похороны состоялись через три дня, по приезду доктора Сухарева из Германии. На них присутствовали только я, Слава и Костик. Как назло, было очень холодно, ледяной ветер гулял по большому пустому пространству; вдобавок я не сразу вспомнила, как пройти, и мы потратили минут пятнадцать на поиски. Когда нашли Костину могилу, уже насквозь промерзли. Какое-то время стояли молча, слезы катились сами собой, а потом Елену Андреевну прорвало.
— Слава, знаешь, когда мы с тобой расстались, мне сон приснился. Как будто ты разбился на машине; и вот твои похороны, народ с отделений, твоя мама, какая-то девушка рядом с ней плачет, а я прячусь за деревом, как прокаженная, метрах в тридцати. И не могу подойти ближе, вдруг кто-то узнает, удивится моему приходу, или чего еще похуже — подойдет, начнет разговаривать. А на самом деле вот какие похороны случились… Разве мы могли даже подумать тогда? Посмотри, что теперь произошло. Костик столько лет жил на краешке наших жизней, твоей и моей, а теперь мы с тобой — живем на краешке жизни друг друга.
— А ты не суди — ни нас, ни Костика. Это теперь последнее дело.
— Я могу судить. Я не меньше тебя была с ним вместе, много лет подряд. А теперь его нет, а мы стоим тут, как два идиота. И никого рядом с нами.
— Живем не на краешке, Елена Андреевна, а не поймешь где. В операционной не спрячешься, все равно вечером возвращаться куда-то надо. Короче — я жду, Лена. Буду ждать. Но прямо тут скажу, перед Костиной могилой — я тогда забздел, а теперь ты. Я тебя не виню, как бы ни было, ты смогла простить. Просто не хочу больше ныкаться по углам. Успел заработать, так что детей есть на что поднять… готов отдать, не жалко. Еще придет, пока руки на месте. Не должно все так, с самого начала… Кости больше нет, а мы с тобой остались. Ленка, как так?.. Кости больше нет…
Жизнь постоянно ставит симпатичную и талантливую докторшу Лену перед моральным выбором: лететь ли среди ночи в больницу на необязательный вызов или остаться в рамках должностных инструкций и продолжать спокойно спать; уходить ли от мужа-алкоголика или терпеть насилие и неуважение; ехать ли в коттедж на романтический Новый год с возлюбленным или подарить долгожданные праздники дочери; продолжать ли служить любимому, но безденежному врачебному делу или найти способ выбраться из нищеты? Лена упорно делает выбор в пользу наиболее хлопотного варианта.
Маше казалось, что она вытащила счастливый билет, но ее муж Вадим оказался настоящим деспотом. Теперь Маша расплачивается за красивую жизнь и дорогие подарки… Когда в роскошном доме Вадима начинается ремонт, Маша знакомится со столяром Андреем, страстным и пылким. Его любовь – глоток свежего воздуха. Девушка решается на отчаянный шаг: убегает с Андреем. Однако Андрей не готов бороться за их любовь… Маша должна понять, что настоящая любовь ждет ее там, где она совсем не ожидает встречи с ней.
Глеб старше Риммы на десять лет. Спокойный и сдержанный, полная противоположность взрывной, полной энергии Риммы. Ей так не хватает безумных поступков и пламенных ночей… Но неожиданно на горнолыжном курорте, куда Римма приехала с мужем, она встречает свою школьную любовь – Диму. Он веселый, стремительный, обжигающий, как огонь. Римму словно магнитом тянет к нему. Ей хочется оказаться в плену этих сильных рук, ощутить на коже жар его поцелуев… Но что будет теперь, если Глеб узнает о той ночи? Ведь она все также любит его…
Лиля всегда была серой мышкой. И вот однажды удача улыбнулась ей: она выиграла в лотерею недельный круиз по Средиземному морю. Лиля решает, что на корабле будет играть роль богатой и шикарной дамы, чтобы наконец-то поймать в свои сети состоятельного мужчину. План удался: вокруг нее вьются кавалеры, но только бармен Саша не похож на других… Лиля чувствует, что влюбляется в него. Однако неожиданно она знакомится с американским бизнесменом Полом. Его намерения серьезны…. Что выберет девушка: золотую клетку или искренние чувства? Ведь настоящую любовь не купить за деньги…
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
Дом, работа, дом. Устоявшийся уклад. Разве можно предположить, что всего одна неловко обронённая фраза перевернет всё с ног на голову? Можно. Именно это и случилось с Крисом. Вместо Белого Кролика — белая болонка, вместо Шляпника — не менее головокружительная Клара. Но кто же вместо Червонной Королевы? Красивая, умная, неуловимая Starlink. Искусственный интеллект или бумажные книги? Клара или Лина? Многое придётся преодолеть Крису, чтобы понять элементарную истину: вся сила этого мира — в любви.
Меган Макнайт – звезда футбола с олимпийскими амбициями, единственное чего ей не хватает в жизни, так это… женственности. Точнее не ей, а ее матери, которая заявила Меган на далласский бал дебютанток. У новоиспеченной мисс Макнайт есть месяц, чтобы освоить светские манеры, бальные танцы, научиться делать реверансы и… попытаться не опозориться.