И снова я к тебе вернусь… - [21]
— Я спрошу у Асрян, куда лучше обратиться по такому вопросу. Она всех в городе знает.
— Спроси уж. А то моя Ирка правда очень переживает.
— Как у тебя на работе?
— Да ничего, все по-старому. С февраля буду главой по всему северо-западу. Езды, конечно, много, но по деньгам очень неплохо. Надо еще «MBA» получить, все руки не доходят.
— Ну, ты красавчик. Все-таки умные и талантливые люди преуспевают везде.
— Да ладно. Про талант — это чересчур.
— Ничего не чересчур. Реанимация — это тоже особый дар, особенно что касается наркозов. Все в больнице это знали, а первый — Сухарев. Он вообще без тебя потом долго ни с кем работать не мог, да и Федька тоже, со всеми реаниматологами пересобачился. Костя…
— Лен, давай не будем.
Я не стала продолжать. Нельзя было вспоминать Сухарева. И про больницу — тоже не стоило. Поговорили о Катьке, потом о моей маленькой терапевтической реанимации и разошлись поскорее.
Первого числа общество распалось на три части — дети, мужчины, женщины. Мы соблюдали наши бабские посиделки весь год, несмотря на череду замужеств, ремонтов и Женькину беременность, встречались не менее пары раз в месяц у Ирки, а в декабре не получилось. Потому очень хотелось уединиться и продолжить старые разговоры. Новый год — всегда повод подвести итоги. Покричали Костину жену, но кто-то из детей потребовал сказки на ночь, и она не спустилась. Асрян приготовила мартини со льдом; все получали удовольствие, и даже Женька воспользовалась моей индульгенцией на употребление алкоголя — поставила зеленого змия на большой беременный живот и недоверчиво вглядывалась в плавающие кусочки замерзшей воды. Мне стало смешно.
— Не боись, уже все органы сформировались, даже вредность и сексуальность. Чуть-чуть можно.
Женька смеялась, преодолевая беременную зевоту; Ирка после сауны пребывала в состоянии полного анабиоза, и только Оксанка находилась в совершенно воздушном настроении:
— Девочки, какой хороший был год! Я так рада! Я ходила и молилась, чтобы так все и было. Лен, осталось тебе и Ирке за вторым сходить.
Асрян поморщилась:
— Может, Сокольникова и соберется, а мне лень. Оксанка, вообще, у тебя православие головного мозга. Знаешь, есть такой диагноз, между прочим. Дело не в молитве, пойми. Смысл в людях, в социуме и даже в случайности. Просто этим двум курицам повезло, и пока что обеим хватает ума не изгадить все. Жизнь подкинула хорошие карты, и тут дело даже не в красоте, хотя и в ней, заразе такой, конечно. Все-таки тридцатник есть тридцатник, девочки. Надо трезво смотреть на вещи. Молодые и бездетные ростовчанки выходят на тропу войны; как говорится, вырвут добычу даже из нижней трети пищевода.
— Ир, я уверена, ты тоже придешь к Богу. Сколько бы мы ни знали о человеке, все равно главного не объяснить.
Тут я почему-то сильно разозлилась:
— Оксан, слушай, ну неужели ты это серьезно, а? Ты же умный человек.
— Что же теперь, разве мало верующих умных людей?
— Блин, ну о чем ты? О чем все эти гребаные несколько тысяч лет?! Хорошо, расскажи мне. Собачка померла, полежала пару часиков, а потом встала и побежала, потому что добрая была собачка, питалась исключительно святой водой и никогда никого просто так не кусала? Всем желала только добра. Ну, скажи, это что? Это реальность? И ты в это веришь?! Я просто тебя прошу, не пачкай мозги. Хороший способ управлять толпой, черт подери. Это всего лишь страх смерти, больше ничего, неужели не понятно? Главная проблема разумного млекопитающего. Верь лучше в себя и в друзей, в семью, в своих детей, наконец. Вот это и есть жизнь после смерти, твои дела и твои дети.
Я замолчала и в ту же секунду поняла, как жестоко перебрала в тональности на такую щепетильную тему. Но Оксанка даже не думала обижаться, непоколебимо находясь на собственной орбите. Общество разделилось; Женька стала ее защищать, но без фанатизма:
— Девочки, только вот не надо тоже в крайность ударяться. Может, ты и права, Ленка, но все равно. Уж точно не от гамадрила дело пошло, и вообще, еще много чего у человечества бралось неизвестно откуда. А если серьезно, я не боюсь умереть, правда. Я буду старенькой-престаренькой, почти слепой бабушкой, дети купят мне большую палку и переносной туалет в комнату. И вообще, я хочу умереть от любви.
Асрян тут же свела брови в четкую непрерывную линию.
— Женька, ты настоящий истероидный акцептуант.
— Нет, правда. Вздохнуть последний раз, и чтобы мои воспоминания были такими же яркими, как сейчас, чтобы не стирались до самой последней секунды — его руки, глаза, дыхание; последний раз почувствовать запах, вспомнить движения тела. И умереть с ощущением полного счастья.
Я хотела уточнить, кого из своих мужчин она имеет в виду, да не стала. Про любовь никто разговаривать не хотел, включая меня, поэтому продолжили про ожившую собачку. Теории браковались одна за другой, включая инопланетян и мартышек; никто уже не настаивал на дедушке Дарвине, и про несчастного замученного Христа тоже позабыли. Под конец аргументы истощились с обеих сторон, все перепуталось и стало непонятно, кто какую позицию отстаивает. Итог оказался неожиданный — было решено будущего Женькиного ребенка обязательно крестить, и крестной назначили меня. Я вяло сопротивлялась, но Женька уже была готова обидеться, так что вопрос решился за пять минут в положительную сторону. Кухонные часы показывали почти час ночи; все устали, беременная страдала от духоты и пыталась открыть все окна подряд, то и дело она шумно вздыхала, ерзала в попытке занять удобное положение. Решили пойти спать, и каждый ушел в собственных мыслях, так и не найдя однозначной опоры. Все, кроме Оксанки, конечно.
Жизнь постоянно ставит симпатичную и талантливую докторшу Лену перед моральным выбором: лететь ли среди ночи в больницу на необязательный вызов или остаться в рамках должностных инструкций и продолжать спокойно спать; уходить ли от мужа-алкоголика или терпеть насилие и неуважение; ехать ли в коттедж на романтический Новый год с возлюбленным или подарить долгожданные праздники дочери; продолжать ли служить любимому, но безденежному врачебному делу или найти способ выбраться из нищеты? Лена упорно делает выбор в пользу наиболее хлопотного варианта.
Что происходит потом, когда два человека совершают ошибку? А может, это не ошибка вовсе? Что, если так и было задумано кем-то? У всего есть свой смысл и свои причины. Все наши планы, решения и действия определенно ведут нас к конкретному результату, суть которого не сразу становится ясна. К чему может привести одна встреча двух совершенно незнакомых, но таких близких людей? К ошибкам, которые ни за что не исправить? Или настоящему чуду, что навсегда свяжет их друг с другом и приоткроет дверь в пугающую неизвестность…
Маше казалось, что она вытащила счастливый билет, но ее муж Вадим оказался настоящим деспотом. Теперь Маша расплачивается за красивую жизнь и дорогие подарки… Когда в роскошном доме Вадима начинается ремонт, Маша знакомится со столяром Андреем, страстным и пылким. Его любовь – глоток свежего воздуха. Девушка решается на отчаянный шаг: убегает с Андреем. Однако Андрей не готов бороться за их любовь… Маша должна понять, что настоящая любовь ждет ее там, где она совсем не ожидает встречи с ней.
Глеб старше Риммы на десять лет. Спокойный и сдержанный, полная противоположность взрывной, полной энергии Риммы. Ей так не хватает безумных поступков и пламенных ночей… Но неожиданно на горнолыжном курорте, куда Римма приехала с мужем, она встречает свою школьную любовь – Диму. Он веселый, стремительный, обжигающий, как огонь. Римму словно магнитом тянет к нему. Ей хочется оказаться в плену этих сильных рук, ощутить на коже жар его поцелуев… Но что будет теперь, если Глеб узнает о той ночи? Ведь она все также любит его…
Лиля всегда была серой мышкой. И вот однажды удача улыбнулась ей: она выиграла в лотерею недельный круиз по Средиземному морю. Лиля решает, что на корабле будет играть роль богатой и шикарной дамы, чтобы наконец-то поймать в свои сети состоятельного мужчину. План удался: вокруг нее вьются кавалеры, но только бармен Саша не похож на других… Лиля чувствует, что влюбляется в него. Однако неожиданно она знакомится с американским бизнесменом Полом. Его намерения серьезны…. Что выберет девушка: золотую клетку или искренние чувства? Ведь настоящую любовь не купить за деньги…
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
Дом, работа, дом. Устоявшийся уклад. Разве можно предположить, что всего одна неловко обронённая фраза перевернет всё с ног на голову? Можно. Именно это и случилось с Крисом. Вместо Белого Кролика — белая болонка, вместо Шляпника — не менее головокружительная Клара. Но кто же вместо Червонной Королевы? Красивая, умная, неуловимая Starlink. Искусственный интеллект или бумажные книги? Клара или Лина? Многое придётся преодолеть Крису, чтобы понять элементарную истину: вся сила этого мира — в любви.