И снова я к тебе вернусь… - [20]

После десяти дней всенародного отпуска начались трудовые будни. Моя рабочая семья, Шрек и Варюша, чувствовали себя теперь еще лучше, чем прежде. Ефимов старался не делать привилегий для меня и моих товарищей; но все равно, не всегда адекватно обоснованные устные пожелания и письменные требования исполнялись довольно часто. Теперь, помимо работы и ребенка, появились совсем другие, незнакомые для меня аспекты жизни. Несколько месяцев после Нового года я провела за приятными хлопотами; меняла шторы, кухонную мебель; затеяла разрушительный ремонт в ванной — в общем, к концу весны квартира на Петроградской была окончательно разгромлена. Последним бастионом холостяцкой жизни оставался только шкаф с аккуратно развешенными костюмами и рубашками, — все остальное подверглось обновлению.

Моя попытка осуществить набег на «Икею» была резко пресечена Асрян:

— Ты все-таки больная, Сокольникова. У тебя мужик главный врач! Клиника сейчас в рейтинге по городу на третьем месте, я посмотрела. А ты собираешься всякое говно в дом тащить?!

После этого Ирка вызвала дизайнера, совершенно голубого мальчика Алексея. Под его контролем объездили все самые престижные итальянские мебельные магазины; то же самое про сантехнику, кафель и паркет. Только к августу Сергей Валентинович наконец пришел домой, не боясь увидеть очередной склад коробок с мусором около входа. Одномоментно и очень некстати, как это обычно бывает, снова поломались папины «Жигули». Остатки моего прошлого были проданы за сто шестьдесят тысяч рублей, и в середине августа мы отправились в Тунис — обмывать покупку премиленькой темно-синей «Тойоты». Мы и Ирка с домочадцами.

Проще всего дружить семьям с одинаковым достатком; совместный доход семьи Асрян — Эппельбаум был хорош и вдобавок постоянно увеличивался. Асрян, несмотря на молодость, постепенно отвоевала звание самого престижного психотерапевта северной столицы; ее клиенты приезжали на больших темных «Мерседесах», с шофером и даже бывало — с машиной сопровождения. Она купила дачу в Финляндии, и с началом сентября Стасик и Катька повисли на мне, потому что Саня ушел в рейс, а Асрян всецело погрузилась в хлопоты, связанные с домом. Началась вторая гонка «кровь из носу к новогодним праздникам».

Естественно, никто даже не обсуждал, где мы все будем праздновать следующий Новый год. Сергей уже привык к большому и сложно устроенному семейству, кроме домочадцев Асрян включающему в себя еще семьи Костика, Оксанки и Женьки. Мне казалось, он даже был рад сменить полное одиночество на тотальный бардак; на мое удивление, никто не возмущался, когда утром в субботу раздавался звонок из дома Асрян:

— Сергей, подъем в пионерском лагере, семь тридцать. Надо забрать Стаса, съездить с ними в ТЮЗ, билеты я купила, меня не будет до вечера воскресенья. Ребенок пока с няней, заплатите ей за три часа, у меня нет наличности. Ленке напомни: надо спальню в мой дом поехать оформить, пока ты с детьми. До скорого. Ты все понял?

Сергей Валентинович в таких случаях заканчивал разговор словами: «Так точно, товарищ главнокомандующий» и отдавал честь телефонной трубке. А потом за завтраком вспоминал о Сашке Эппельбауме и грустно вздыхал:

— Потому и сидит по четыре месяца в рейсе. Человеку тоже надо отдохнуть.

Наконец, к декабрю закончился хаотический год бесконечных ремонтов и обновлений, все успокоилось и перешло в стабильное расписание. Оставалось одно — все приближенные к армянскому телу должны были немедленно решить вопрос с шенгенской визой, если у кого он был не решен. Оксанка с семьей, беременная Женька со своим солидным дядькой и сыном от первого брака, мы втроем; а также решено было прихватить семью Костика.

Дом в Финляндии оказался большой — два этажа и восемь комнат. Тридцать первого утром все были на месте; разбирали продукты, налаживали мангал, сауну, искали по машинам забытые санки для детей. Кто-то же должен был по списку взять санки?! Ирка заглянула в свой блокнот, где были расписаны обязанности каждого из прибывших, и быстро нашла виновника недостачи. Костик тоже приехал, хотя у себя на даче ему было бы намного комфортнее. Наверное, жена и дети поддержали идею большой компании и заставили его поторопиться с визами.

Самое привлекательное место — новая сауна. В ней все еще пахло деревом, и жар был такой, что пробирало до костей. Народ сидел в полном изнеможении, а потом все выбегали и с воплями плюхались в снег. Один только Костик выскочил из сауны через три минуты, сославшись на слишком высокую температуру в ней. Чтобы не мешать остальным, он быстро помылся и уселся в гостиной на диван. Закутавшись в покрывало, он ожидал еды в обществе телевизора.

Мужчина, одеяло и сигареты. Вместо пепельницы Ирка выделила ему маленькое блюдечко и поставила его на открытую веранду. Мне хотелось поговорить с ним, даже не важно о чем; хотелось поблагодарить, что он приехал. Я плюхнулась рядом.

— Костик, бросай уже табачить.

— Я же на улице, никому не мешаю. И вообще, никотин уже давно встроился в мои обменные процессы.

— Блин, ты же врач, что ты такое говоришь?

— Ладно, не начинай, жена тоже уже запилила. После десятого числа пойду кодироваться. Сам уже вряд ли смогу.