И снова уйдут корабли... - [51]

— Ничков мечтал об этом дне, о дне, когда к берегам Соединенных Штатов прибудет первый лайнер нашей первой пассажирской линии, — сказал мне заместитель торгового представителя. — Говорил: подойду однажды к окну и увижу, как из океана направляется в порт стройный, красивый пароход под красным флагом. И именно на нем и вернусь на Родину…

Он был мечтателем. Однажды его сердце, перегруженное многолетним, не знающим меры трудом, не выдержало. Оно остановилось, когда он сидел в своем кабинете здесь, в Америке. Немного не дожил до того дня, когда ранним жарким утром у пассажирского причала Нью-Йорка пришвартовался «Михаил Лермонтов».

Только-только разговорились с Николаевым, как его срочно вызвали в дежурную комнату.

— Прибыла группа иностранцев. Ваша очередь вести!

Что ж, дело привычное. В музей немало иностранных гостей ходит. Не удивительно: один из лучших военно-морских музеев в мире! На этот раз оказалась группа английских военных моряков. Их корабль прибыл с дружеским визитом в Ленинград. Я присмотрелся к ним: рослые, подтянутые, такие элегантные в своей традиционно сдержанной, неброской морской униформе и молодые, не старше тридцати, войны не знают. Я следовал по залам за группой — интересно было послушать, как Николаев ведет объяснения. Он-то знает, о чем говорить, особенно когда перед ним стенды времен Великой Отечественной.

— Мистер Николаев, научный сотрудник музея, — представил его переводчик при знакомстве.

Офицеры кивнули.

Экспозиция у англичан вызвала интерес: с любопытством познакомились с основателем российского флота ботиком Петра Первого, моделями самых знаменитых российских кораблей. В зале Великой Отечественной задержались дольше. Особенно заинтересовал стенд, посвященный операциям Северного флота. Возле стенда, под стеклянным колпаком была модель боевого корабля.

— Это «Гремящий», — пояснил Николаев. — Участвовал в проводке английских и американских конвоев.

Он показал на фотографию морского офицера, помещенную на стенде.

— А это его первый командир. Турин.

— А это кто? — спросил один из англичан, разглядывая соседний снимок. На нем был изображен другой офицер. Опустившись на колено, он склонился перед флагом корабля в торжественный момент присяги.

— Это я, — сказал Николаев. — Командовал «Гремящим» после Турина.

— Мистер Николаев, который перед вами, награжден орденом Британской империи, — пояснил переводчик.

Два десятка молодых людей в форме, как по команде, замерли в положении «смирно» — будто перед ними вдруг предстал адмирал. И с этого момента обращались к Николаеву не иначе как «сэр». Еще бы! Скромный экскурсовод ленинградского музея вдруг оказался кавалером одного из самых почетных орденов Великобритании!

Всякий раз, оказавшись в Ленинграде, непременно выкрою час-другой, чтобы побродить по удивительному городу. В общении с ним неизменно становишься богаче и в мыслях и чувствах. Однажды остановился на набережной возле строго классического стиля здания, в котором расположен главный в нашей стране военно-морской музей. И вдруг вспомнилось путешествие в Америку, оно начиналось отсюда, из Ленинграда, на «Михаиле Лермонтове», и маленький городок в штате Нью-Джерси, и живое, полное энтузиазма лицо Герберта Хьюза. Кто же все-таки спас «Лонг Айленд»? И я перешагнул порог музея, в котором до этого бывал не раз.

Начальник музея сказал:

— Думаю, это был «Гремящий». У нас ему посвящен специальный стенд. И в архивах кое-что сохранилось.

Но лучше всего вам встретиться с бывшим командиром «Гремящего».

Он потянулся к телефону:

— Сейчас попрошу его зайти сюда.

От неожиданности я даже растерялся: сейчас увижу перед собой легендарного командира легендарного военного корабля!

Но как раз в это время на столе у начальника музея зазвонил телефон. Прибыли англичане!

И вот наконец все экскурсии завершены и мы с Николаевым одни. Он среднего роста, коренаст, голова слегка поседела, лицо неулыбчивое. И экскурсию англичан вел, не поззоляя себе никаких эмоций, просто излагал положенный материал, хотя во многих событиях, о которых повествовал, участвовал лично.

— То, что вам рассказывал американец, могло быть и с «Гремящим», и с «Сокрушительным», — сказал он, выслушав меня. — Морских схваток тогда случалось немало. Наша задача состояла в охране конвоев. Вот мы и охраняли. Как могли…

Как могли… Это были легендарные страницы истории нашего Военно-Морского Флота. Обстановка на Севере была тяжелая. Над конвоями постоянно висела угроза нападения гитлеровцев. Много мужества проявили наши моряки в защите конвоев. Особенно эсминцы «Гремящий» и «Сокрушительный» — провели под своей охраной десятки конвоев, сбили немало самолетов противника, потопили несколько вражеских подводных лодок.

Николаев командовал вначале «Сокрушительным», потом «Гремящим». В конце сорок первого, выполняя особое задание правительства, «Сокрушительный» при входе в Белое море встретил английский крейсер «Лондон». С крейсера на борт советского эсминца перешли представители правительств США и Великобритании: А. Гарриман, который вскоре стал американским послом в Москве, и английский лорд Бивербук. В Архангельск «Сокрушительный» шел под тремя флагами, и Николаев уверен, что на военном корабле это был первый случай такого содружества флагов держав антигитлеровской коалиции.