И снова уйдут корабли... - [40]

Этим перспективным направлением в науке Евгений Михайлович увлекся еще в молодости, когда работал под руководством академика И. П. Павлова, а потом вместе со своим другом и учителем академиком Л. А. Орбели. Крепе добился того, что новое направление в науке, сравнительной физиологии и биохимии, которое он возглавил, было оценено и признано во всем мире.

— Евгений Михайлович, вы довольны сегодняшним тралением? Своей рыбой?

— Конечно! Мозг любого живого существа — великая тайна природы. Даже мозг самой ничтожной рыбешки.

Оказывается, сегодня мы все-таки добыли тайну в черных глубинах Ионического желоба!

В Марселе на борт «Витязя» поднялся немолодой элегантный француз. Его узнали сразу: мировая знаменитость, доктор Ксавье Фруктюс. Специально прилетел из Парижа, чтобы ступить на борт прославленного «Витязя» в его последнем прощальном рейсе и встретиться с академиком Крепсом, тоже знаменитостью.

Шагнули навстречу друг к другу на палубе, как два добрых, давно не встречавшихся друга.

— Все плаваете?

Все плаваю…

— И я тоже. Как нам с вами без моря?!

Крепс приложил руку к груди.

— Когда по ночам засыпаю, то слышу, как море плещется в моем сердце.

Они старые друзья и соратники — Фруктюс и Крепс. У них общие научные интересы. Француз не биолог — он один из крупнейших в мире специалистов по глубоководным погружениям человека. По имя академика Крепса известно за рубежом и не только среди биологов. Его высоко ценят как крупного теоретика и организатора исследований по пребыванию человека под водой. Сам много раз опускался на дно. Он «заболел» биохимией с юности, по одной химии для натуры Крепса было недостаточно. Натура оказалась бурной, деятельной и искала все новые и новые возможности своего проявления. В гражданскую войну он командовал взводом красноармейцев в борьбе против Колчака. В двадцатые годы стал одним из организаторов водолазной службы в нашей стране. Разработал принципиально новую методику глубоководных погружений. Немало наших моряков-подводников обязаны ему жизнью. И не только наших.

Я слышал разговор Крепса и Фруктюса, когда они прощались у трапа «Витязя».

— Мы, конечно, встретимся снова?

— А как же! — уверенно подтвердил Крепс. — Теперь где-нибудь в океане.

— Согласен! — улыбнулся француз. — Где-нибудь в самой интересной его точке. Ведь есть еще ветер в наших с вами парусах, коллега!

— Есть! И дел у нас с вами в океане еще немало.

В тот день «Витязь» покинул Марсель и взял курс к берегам Испании. Вечером в столовой команды по просьбе моряков Крепс рассказывал о значении глубоководных исследований в Мировом океане. Закончил выступление фразой, которую я записал дословно:

— Из космоса наша Земля выглядит голубой звездочкой. Это потому, что две трети ее поверхности покрыто водой. Если и есть на других планетах разумные обитатели, то они, конечно, нам завидуют. Столько на нашей планете животворной влаги! Нам с вами, друзья, надо гордиться этим великим богатством землян, хорошо знать его и, главное, беречь.

После выступления академика было немало вопросов. Кто-то из молодых поинтересовался, за что дали Евгению Михайловичу звание Героя Социалистического Труда.

— Просто мне посчастливилось участвовать в защите океана от беды.

Много лет назад в своем первом рейсе на «Витязе» он уходил в океан, чтобы выполнить ответственное правительственное задание — определить степень заражения морской фауны в результате испытаний американцами и англичанами ядерных бомб на атоллах. Он помог доказать недопустимость захоронения радиоактивных отходов даже в самых бездонных впадинах. Из-за глубинных циркуляций воды радиация грозила распространиться по всему океану. Этот рейс способствовал договоренности о международном запрете на сброс в океан опасных отходов.

Я подумал: как же не пускать этого пожилого человека в море, если он оказал морю такую услугу, если его жизнь вроде бы часть жизни самого моря. Тем более что его паруса еще полны ветра.

— Так и не могу уразуметь, кто из этих людей академик, кто профессор, кто просто рядовой в науке, — делился со мной наблюдениями молодой матрос, которого назначили на палубе помогать при подъеме трала. — Все вроде бы рядовые, никто из себя начальством не выказывает.

Однажды во время перерыва в тралении с этим матросом заговорил один из пожилых людей, дождавшихся подъема трала. Стал расспрашивать о жизни: учится ли дальше, чем интересуется, какие имеет увлечения. Матрос был удивлен, когда узнал, что беседовал с ним сам академик Крепс.

— Неужели моя рядовая матросская личность могла заинтересовать такого знаменитого ученого?

Оказывается, заинтересовала. У высоких научных умов должно быть непременное внимание к людям — люди — часть природы, самая ее замечательная часть — как ими не интересоваться? Наверное, такое внимание передается по наследству. Великий Павлов, полностью занятый своей наукой, все же умел замечать тех, кто рядом с ним, поддержать, помочь. Так однажды заметил молодого биолога Крепса, почувствовав в нем незаурядный аналитический ум. А прошли годы, и уже завоевавший признание Крепс вдруг ненароком определил судьбу будущего героя-папанинца, будущего академика, будущего нашего морского министра, создателя «Витязя» Петра Петровича Ширшова. Тот еще ходил в студентах, а Крепс уже был профессором. Студент переживал период жизненных неудач, они могли сбить юношу с избранного пути, разлучить с учебой. Узнав о трудностях студента, профессор посоветовал ему определиться в экспедицию, которую как раз формировали по Северному морскому пути, — «встряхнетесь, глотнете морского воздуха, окрепнете душой и телом — море делает людей стойкими». Из экспедиции молодой человек вернулся с орденом и на всю жизнь связал себя с морем.