И снова пятница, тринадцатое... - [3]

Деревянные ступени отчаянно визжали под ногами, будто сообщая, что сейчас по ним идет глупая девчонка, по доброй воле заявившаяся в такое дурное место. «А ведь сегодня пятница, тринадцатое, – всплыла в голове запоздавшая мысль. – Конечно, чудес не бывает, но всякое может случиться… Вдруг примета сработает? Неприятности не всегда связаны с чертовщиной, тринадцатого числа частенько случаются и обычные, вовсе не сказочные несчастья».

Но сомнения не мешали действовать. Откинув крышку незапертого люка, Татьяна поднялась на чердак. Здесь было почти совсем темно, а старые, всеми забытые вещи, теснившиеся по сторонам, напоминали силуэты чудовищ.

– Ау, Толик, ты здесь?

В полутьме блеснули стекла очков, из сумрака возникла побледневшая физиономия Яши:

– Это ты, Андреева?

– Кто же еще? А где остальные?

– Я первым пришел и, честно говоря, жалею. Мне здесь не нравится.

– Мне тоже, – разговаривая с приятелем, Татьяна немного успокоилась, хотя так и не смогла полностью избавиться от ощущения необъяснимой тревоги, угнездившейся в ее душе. – Атмосфера здесь жутковатая. Хотя, с другой стороны, мы же и пришли сюда щекотать нервы, а посему – жаловаться нам не на что.

– Верно, – откликнулся Яша, но в его голосе не чувствовалось энтузиазма.

Еще раз осмотревшись по сторонам, девчонка и мальчишка углубились в мрачный лабиринт заброшенного чердака…

– Послушайте, а где же Толик?

– Ты у меня спрашиваешь, Регина? – Мила тряхнула золотистыми кудряшками. – Я бы сама хотела это знать.

С того момента, как маленькая компания собралась в самом темном и страшном закоулке чердака, прошло, наверное, минут двадцать, а заводила и организатор похода за страхами до сих пор так и не появился в поле зрения ребят.

– Может, он так прикалывается? – Яша включил прихваченный из дома фонарик. – Заманил нас сюда и радуется, что нашел простаков.

Тусклый свет фонаря выхватил из полутьмы сосредоточенные, испуганные лица девчонок. Татьяна нахмурила брови:

– Нет, Стоцкий так поступить не может. Я его с детского сада знаю. Толик любит розыгрыши, но никогда не вредничает.

Гнетущий сумрак гасил голоса. Вскоре разговор оборвался сам собой, все замолчали, прислушиваясь. Старый дом не был немым. Он так устал за свою долгую жизнь, что теперь постоянно сетовал на судьбу, поскрипывая, вздыхая и кряхтя.

– Лично я иду домой! Еще пять минут, и ухожу! – Таня демонстративно посмотрела на часы. – На сегодня я свою порцию ужастиков и кошмариков уже получила. Кстати, может, кто и забыл о завтрашнем опросе, но меня эта тема волнует значительно больше, чем глупые розыгрыши. Сегодня весь вечер буду зубрить биологию. Наталья Александровна на меня зуб имеет.

– Она на всех имеет по зубу. Зубастая, как акула. – Яша горестно вздохнул, представив грозную биологичку, наводившую ужас на всю школу бесконечными опросами, зачетами, придирками и потрясающей природной вредностью.

Тихий, но отчетливый стон прервал разговор ребят. Особняк был наполнен звуками, однако этот резко отличался от остальных. Больше всего он напоминал душераздирающий вздох, исходивший из разрытой могилы… Каждый из присутствующих мог поклясться, что слышал человеческий голос. Или – нечеловеческий… Регина судорожно сглотнула, хотела что-то сказать, но промолчала.

Стон повторился, став громче и отчетливее. После такого предупреждения ребятам захотелось удрать, сорвавшись с места, опрометью выбежать со страшного чердака, но четыре пары ног словно прилипли к старому деревянному полу, не желая двигаться. Страх парализовал, лишив воли и способности к решительным действиям. Три девчонки и мальчишка-очкарик, не отрываясь, смотрели в самый черный угол чердака, откуда доносились повергавшие в трепет стоны.

Мила увидела это первой. Сначала все представилось ей обманом зрения, отблеском света на сетчатке, но потом сомнения исчезли – в темном углу действительно возникло светящееся тусклым зеленоватым светом пятно. Оно медленно приближалось к оцепеневшей от ужаса компании. Пятно постепенно трансформировалось в безобразное лицо монстра – обитателя подземелий, в которые никогда не проникал солнечный свет. Крючковатый нос, уродливый, выступавший вперед подбородок, клыки, растягивавшие губы в гнусной ухмылке, черные провалы глазниц… Пришедшее из небытия чудовище приближалось, и не было на Земле силы, которая могла бы остановить его…

Однако пронзительный визг Милы, от которого моментально заложило уши у всех собравшихся на чердаке поклонников экстремального отдыха, произвел впечатление и на зеленолицего монстра. Он остановился, отступил на шаг и, кажется, даже вздрогнул от неожиданности.

– Китайгородцева, нельзя же так людей пугать! – «монстр», на самом деле оказавшийся Толиком, стянул с головы светящуюся маску и с досадой бросил ее под ноги. – У меня от твоего визга до сих пор поджилки трясутся.

Возможно, в другой ситуации Толику Стоцкому здорово досталось бы от приятелей за его недобрый розыгрыш, но сейчас все были так рады избавлению от кошмара, что дело закончилось немногочисленными упреками да натянутым, несколько истеричным девчоночьим смехом.

«Кошмарные посиделки» были в самом разгаре. Их главный организатор принес с собой несколько свечей, и теперь темный угол чердака освещали трепетные огоньки пламени. Не требовалось особой фантазии, чтобы представить, будто за окнами наступила ненастная ночь, а вокруг, на многие километры от заброшенного дома, нет ни единой живой души. Побледневшие лица ребят озарял неровный свет свечей, широко раскрытые зрачки казались провалами в бездну. Атмосфера, о которой столько говорил Толик, действительно оказалась вполне ужасной и леденящей кровь, но только разговор на соответствующие темы почему-то не клеился.