И снова любовь! - [3]

— Спасибо вам, господин судья, потолкуем еще в понедельник утром. — Адам повесил трубку и обратился к Конни: — Что тебя тревожит?

— У меня проблема… — Конни ничего не успела объяснить, потому что телефон затрезвонил в третий раз, и с ее уст сорвалось совсем неженское ругательство.

Адам решил не снимать трубку, но звонки продолжались.

— Кэйген! — рявкнул он в трубку, и его тон ничуть не изменился, когда он ответил: — Привет, Клаудиа.

Конни была готова взорваться. Она знала, что Клаудиа Саммерс была одной из близких приятельниц Адама, впрочем, и эта особа волновала ее не больше, чем недавно ушедшая Марго. Похоже, у босса не было приятельниц, которые нравились бы Конни, что означало только одно: он обладает удивительной способностью выбирать неподходящих женщин.

Все они были испорченными дурочками, хотя умели держаться на людях и часто имели те же взгляды, что и Кэйген. Несколько его подружек выдавали себя за женщин, делающих карьеру, но Конни быстро определяла, что это всего лишь поза. У самой Конни не было времени на светскую жизнь, и она презирала женщин, которые не находили ничего лучшего, чем бросаться в объятия богатых мужчин.

Увы, слишком поздно Конни поняла, что все эти размышления Адам прочитал на ее лице. Его глаза прищурились, тон чуть смягчился — верный признак того, что он недоволен молчаливым порицанием сотрудницы.

Конни чуть не вспылила, когда догадалась, что босс нарочно затягивает телефонный разговор. Тогда она села на край его стола и смело посмотрела Адаму в глаза. Секунды летели одна за другой, Конни продолжала внимательно изучать его черты.

Адам не был так уж красив. У него были жестковатые и резкие черты лица, смуглая кожа, густые, темные волосы. Но голубые глаза и пушистые черные ресницы делали его необычайно привлекательным. А уж крупная спортивная фигура Адама и необыкновенная аура чувственности притягивали женщин как магнит.

Однако Конни почему-то сомневалась в том, что все эти мимолетные связи давали ему нечто более серьезное, чем физическое удовлетворение. Ей вообще казалось, что босс не в состоянии быть долго увлеченным одной и той же женщиной. Да, он был страстным человеком, но в основном его страсть была отдана закону. Ни одна женщина не могла помочь ему делать карьеру, но все они рассчитывали на брак с Кэйгеном, как и добрая старая Клаудиа.

Адам не отводил взгляд. Конни явно оценивала его как мужчину, хотя, возможно, и совершенно бессознательно, и от этого острое желание вдруг закипело в его теле. Впервые за годы их знакомства Конни смотрела на Адама с истинно женским любопытством.

Уголки его рта дразняще приподнялись. Адам догадывался, что наверняка она считает его настоящим бабником и не может понять, что уж такого привлекательного находят в нем женщины. Да, пока Конни рядом, ему не грозит лопнуть от ощущения собственной важности, заключил Адам.

Гнев — неожиданный и непонятный — в один миг охватил Конни, когда она заметила, что Адам с усмешкой наблюдает за ней. Все ее переживания, которые она тщательно прятала в глубине своего существа, рванулись наружу.

У нее серьезные проблемы, а босс хочет затеять игру, подумала Конни. Дальше ехать некуда! Что ж, хоть это и не в ее правилах, она тоже включится в игру — пусть знает, что с ней шутки плохи.

Конни наклонилась через весь стол, так что ее губы оказались в каком-нибудь дюйме от его рта, и она почувствовала на своем лице его теплое дыхание. Но это не заставило ее отступить. Нет, вместо этого Конни решила прекратить разговор Адама с другой женщиной и проворковала:

— Адам, ты что же, хочешь, чтобы я всю ночь прождала тебя?

Она услышала возмущенный возглас Клаудии, которая тут же попрощалась с Кэйгеном. Взгляд Адама, медленно опустившего трубку на рычаг, сулил неминуемую расплату за содеянное. Сердце Конни бешено забилось, но она сумела сохранить спокойствие и даже произнесла с угрозой в голосе:

— Ну и нахал же вы, советник.

Вместо того чтобы рассердиться, Адам выжидающе смотрел на нее.

— Мне нужно поговорить с тобой по важному делу, — почти развязно объяснила Конни, поражаясь тому, как это у нее хватило смелости обращаться к Кэйгену с просьбой таким вызывающим тоном.

Однако теперь, когда битва за его внимание была выиграна, ей вдруг стало не по себе из-за того, что осмелилась обсуждать с боссом свое нежелание вести дело о разводе. Внезапно решив, что и для ее карьеры, и для общего дела лучше всего будет отступить, она молча пошла к двери.

Адам резко встал и, перегородив Конни путь, выхватил из ее рук папку с делом Колдгара.

— И в чем же проблема? — спросил он своим обычным деловым тоном.

— Я не хочу вести это дело, прошу, чтобы ты передал его кому-нибудь другому. Это нужно сделать как можно быстрее.

Брови Адама недоуменно поползли вверх. Конни занимала пока невысокое положение в фирме, и ей никак не следовало отказываться от дела, но сейчас ни один из них даже не заикнулся об этом. Они работали вместе, чувствуя себя профессором и студенткой, оба обладали блестящими способностями и железной волей. На профессиональном уровне им обоим было легко найти взаимопонимание.