И снова к микрофону выхожу... - [20]
Мечта о скоростных плавках возникла у него давно. Поначалу это были разрозненные мысли, которым предстояло превратиться в стройный, продуманный план. Этому превращению способствовали следующие обстоятельства.
Зимой к Лягину, замещавшему уехавшего в отпуск секретаря партбюро, пришел вставать на учет новый технолог. Александр Иванович пробежал глазами документы: «Сверчков Владимир Алексеевич... Год рождения — 1926... Из колхозников... Окончил Московский институт цветных металлов...» И сразу почувствовал симпатию к этому высокому, светловолосому, совсем еще молодому человеку с простым, открытым лицом.
Так началось их знакомство.
Не раз останавливался Сверчков у лягинской печи, наблюдал, как бригадир ведет плавку. Все чаще видели их вместе после работы. Наведывались они вдвоем и в заводскую лабораторию.
Знакомство вырастало в дружбу.
Мечта Лягина приближалась к осуществлению. С помощью Сверчкова она облеклась в форму графика, разработанного по минутам.
И вот 12 января 1949 года — дата отныне памятная в истории завода — Александр Иванович Лягин загрузил плавильную печь не в одно окно, как обычно, а сразу в оба. Он «дразнил» окисленный металл не одним бревном, как делалось это до сих пор, а парой бревен. Он выливал готовую медь двумя ковшами.
Время, потребное на весь цикл плавки, сократилось в два с половиной раза.
Лягин работал так и на другой день, на третий и на четвертый. Скоростные плавки стали методом его бригады. И не только его — всех бригад литейного.
Двадцатитрехлетний инженер-технолог Владимир Сверчков был назначен начальником цеха.
...Путин и Круглов застали Лягина в красном уголке. Он только что закончил смену и теперь со своей бригадой обсуждал пункты социалистического договора. Михаил Елисеевич посмотрел на друга, и тот сразу вспомнил: вот точно так же двадцать лет назад и они сидели за столом...
— Решили вызвать уральцев, — сказал Лягин. — Замахнулись широко. Двадцать месячных норм за год. Экономия — сто тонн мазута. И самое главное, чтобы наше литье не нуждалось в проверке. Трудновато? Нелегко! К тому же вот Яков Петрович — он показал на плавильщика Захарова — уходит бригадиром на соседнюю печь. Правда, ему есть замена — Ваня Бабочкин. Будет мне правой рукой вместо Петровича. Между прочим, с огнем дело имеет давненько. Раньше с пожарными тушил пламя, а нынче пламя раздувает...
Тихо говорит Лягин, медленно, но ощущается в этом человеке большая внутренняя сила.
Путин спрашивает его:
— Ну как, Александр Иванович, живется на новом месте? Нет ли претензий к нам, строителям?
— Спасибо, Михаил Елисеевич. Квартира у меня хорошая. Дом выстроен на славу...
Из литейного — в прокатный, из прокатного — в ленточный...
В прокатном навестили старика Пасерова, хозяина уникального стана. Все так же стоит он у штурвала, и все так же стальная громада не смеет ослушаться старика, покорно повинуясь ему. А вот помощники у него сменились. Прежние давно уже в бригадирах. Стан Пасерова именуют молодежным. Это верно не только потому, что Гавриил Федорович окружил себя комсомольцами, он и сам трудится по-молодому.
В ленточном видели, как Варя Казакова управляет парой машин. Пока одна пропускает ленту, девушка оснащает вторую. Каждое движение рассчитано и продумано. Про Казакову шутливо говорят, что она оттого работает так расчетливо, что когда-то была счетоводом.
Вот и к концу путешествие по заводу. Оно завершается в маленькой чертежной посудного цеха разговором с конструктором Герой Беляевым и токарем Сережей Брындиным. Оба родились в тот год, когда Путин и его бригада бросили клич о соревновании.
Примечательна встреча представителей двух поколений. Круглов вынимает из бокового кармана шинели старенькую солдатскую фляжку и говорит:
— Верно служила. Здесь работала, сюда и возвратилась.
Беляев отвинчивает латунную пробку, перекладывает ее с ладони на ладонь.
— Крошечная штучка, а сколько берет труда. Вот мы с Сережей думаем собрать специальный автомат, чтобы штамповать пробки к флягам.
Они еще в самом начале пути, эти юноши.
...Старые друзья выходят во двор завода. Они идут мимо мраморной доски, на которой значатся имена зачинателей соревнования, мимо витрин с портретами знатных людей завода, мимо плаката с телеграммой министра о присуждении «Красному выборжцу» переходящего Красного знамени. И Путин произносит задумчиво:
— Каждый раз, как побываешь на родном заводе, словно теплый ветерок тебя обласкает...
«...И мы решили попросить вас прочитать нашим студентам лекцию о принципах стахановской разметки. В данном случае вам придется выступить в полном смысле слова как профессору, ибо мы собираемся поставить эту лекцию в учебное время, в порядке планового расписания. Только вместо профессора читать будете вы, Григорий Матвеевич. Впрочем, тут нет ничего удивительного: разве вы не профессор в своем деле?..»
Такое письмо получил в свое время Дубинин, стахановец завода «Красный выборжец».
Дубинин был хорошо известен не только в Ленинграде, но и далеко за его пределами. Он принадлежал к тем людям, которых принято называть беспокойными, потому что они все делают с душой, горячо и взволнованно. На что уж тихой была профессия у Дубинина — разметчик. Вроде закройщика из портновской мастерской. И в руках тоже мелок. Только вместо суконного отреза — стальная отливка, вместо цифр примерки — чертеж. Перенести основные размеры с чертежа на металл — вот, кажется, и вся недолга. Что тут хитрого?
Эта книга-репортаж написана журналистом М. Л. Фроловым, который в годы Великой Отечественной войны был военным радиокорреспондентом. Больше всего ему приходилось писать о летчиках-истребителях — защитниках города Ленина. Книга и рассказывает о летчиках-фронтовиках, о том, как они воевали, как дружили с жителями блокированного города и как сейчас, в мирные дни, охраняют воздушные рубежи нашей Родины. В центре книги — дела и люди гвардейской части, которая воспитала Героев Советского Союза коммунистов А.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.