И смешно и грустно - [52]

Ночь в полнолуние

Ну почему они так любят рыбалку эти мужики. Не понять их совсем. Могут в любую погоду, даже в лютый мороз, прижимая подмышкой ледобур, с легкостью выскочить за дверь из-под тёплого бока жены. А мой такой же — ничем не отличается от тех, кто как тёмные грибочки торчат на заснеженном поле замерзшего озера.

Вот он опять собирается, спрашиваю:

— Ну зачем всё это тебе нужно?!

— Ты ничего в этом не понимаешь! — начинает нервничать он. — За рыбалкой скрывается целая философия жизни!

— Ой! Ну какая ещё может быть философия?! В сорокоградусный мороз после рыбалки принести всего три рыбки?!

— Я получаю удовольствие! Я сижу с удочкой и думаю обо всём! О жизни, о понимании мира…

И так круглый год. Я злюсь, но ничего с этим поделать не могу. И когда придёт уставший, как будто вагон угля разгружал, мне придется опять чистить эту рыбу. И готовить из неё и первое и второе, хотя… я вот сазана люблю! Ох, до чего же он вкусен запеченный в духовке с лучком, чесночком, перчиком и сметанкой обмазанный!

Не знаю, с чего я стала его подозревать? То ли рыбы меньше стал приносить, то ли со странной пропажи его белой рубашки и брюк из шифоньера. Божился, что не видел, ещё и меня обвинил, мол, сама куда-то засунула. Пришлось ему в тот день идти на паспорт фотографироваться в серой рубашке. Присматривалась, приглядывалась, но ничего вроде больше подозрительного не заметила. Потом DVD исчез. Сказал — в ремонт сдал, и третий месяц подряд эти ремонтники ничего с ним сделать не могут. Но последней случай просто поставил меня в тупик. Да всё нормально, скажем, ничего особенного. Рыбы много привёз, но только ценник в пакете там оказался, на триста рублей с копейками. Ничего я ему не сказала, подумала, может случайно попал туда?

И вот ему завтра снова ехать. Он пораньше ложится спать. А я лежу рядом и не могу заснуть. Полная луна через открытые шторы освещает всю спальню. Любуясь, смотрю на его красивый профиль. Длинные ресницы мужа чуть-чуть подрагивают во сне. Интересно, что ему снится? Рыбалка? А может, что-то другое… Наконец, меня вдруг осеняет простое решение — женское. Захожу в чулан, где у него всё приготовлено, разрезаю ножницами в нескольких местах резиновую лодку, загибаю все эти крючки пассатижами. Самое замечательное — бамбуковые удочки ломаются почти беззвучно…

Ложусь тихонечко рядом и прижимаюсь к его щеке. Осторожно обнимаю его рукой и смотрю на циферблат электронных часов. Я не буду спать. Зачем? Я понимаю — жить мне осталось недолго…

После полнолуния (дописан женщиной с литературного форума. Света (Цапля))

Я просыпаюсь на границе дня и ночи, когда ночной сумрак еще лежит на крышах многоэтажек, но над горизонтом едва заметным, серым сиянием обозначается полоска будущей зари. Жена спит, доверчиво прижимаясь щекой к моему плечу. Я отодвигаюсь осторожно, чтобы не разбудить. Она такая красивая, когда спит.

Бесшумно ступаю босыми ногами, собирая заранее приготовленные джинсы, свитер и ковбойку, в темноте, не включая в чуланчике свет — только бы не проснулась! — сгребаю лодку, насос, удочки — наступаю на что-то… дьявол! — удочка ломается с легким щелчком. Какой идиот положил ее под ноги!? Тихо… я едва успеваю зажать себе рот, приглушая рвущееся возмущение. Только бы не проснулась. Она такая красивая, когда спит.

Отношу все вниз и швыряю в багажник видавшего виды Гольфа. Мягко урчит мотор, я мчусь по пустым улицам спящего города, наблюдая гаснущие на горизонте звезды и тусклый шар луны за левым ветровым стеклом. Желтые глаза светофоров призывно подмигивают мне, и машут вслед россыпью золотых искр.

Ляля… Ля-ля… Ее имя мягко перекатывается у меня под языком. Как мятная конфета. Я никогда не называю ее по имени. Всегда зайкой. Мужчине, который придумал именовать женщин уменьшительно-ласкательными названиями представителей фауны, нужно было присудить Нобелевскую премию мира. Скольких локальных войн удалось избежать благодаря этому изобретению.

Лялю я забираю уже на рассвете, она торопливо целует меня, ластится, как кошка, мурлычет. Умница. Всегда весела, всегда ухожена, всегда знает свое место, клад, а не любовница. Разве можно отказать такой в маленькой прихоти — поехать на два дня, только вдвоем в небольшой пансионат, где вероятность встретить знакомых в будни близка к нулю?

Разумеется, я удачливый сукин сын. Мы не встречаем никого, проводим два безмятежных дня, передвигаясь от койки к обеденному столу и обратно. Умопомрачительных два дня. Ни тебе разговоров о зарплате, ни требований съездить к теще окучить картошку, ни жалоб, что я-де, не занимаюсь сыном.

Уже перед отъездом Лялечка напоминает о рыбе, деловито подкрашивая губы — я наблюдаю за ней в зеркало… Как это забавно получается у женщин. Легкий мазок кисточкой… недовольная гримаса, губы колечком, еще один мазок…

— Я помню, дорогая… какая ты у меня умница, зайка! — нахально, по-медвежьи пытаюсь обнять ее и подталкиваю к заправленной кровати. Она смеется.

Рыбу я покупаю на стихийном рынке у въезда в город. В прошлый раз купил в магазине, так что-то жена ходила странная. Может, рыба была несвежая, с запашком? Или догадывается? «Они всегда догадываются!» — авторитетно аявляет Ляля. Она философ.