И шаль с каймою - [30]

Володя отбросил одеяло, сел на кровати, опустил голову.

Сержант внимательно оглядел бесштанных «клиентов», видимо, решил, что они в достаточной степени проспались, скомандовал:

— В колонну по одному становись!

Володя пристроился последним, но сержант сказал ему:

— А ты, Чародей, поспи еще.

— Почему? — растерялся Володя.

— Потому, что кончается на «у».

— Я уже… проспался. Мне надо ехать! Поезд уйдет!

— Поезда приходят и уходят, рельсы — остаются. Придется подождать.

— А сколько ждать? — потерянно спросил Володя.

— По усмотрению начальства…

Сержант увел «клиентов», а Володю запер одного, отчего он еще больше растревожился, путаясь в догадках. «Может, они проверили люкс, нашли ящик, вскрыли его и теперь хотят дознаться, где я добыл цепи, — думал он, холодея от этого предположения. — Что говорить? Как выкручиваться? Сказать: получил по наряду. Спросят: где накладная? Купил в магазине за наличные? Откуда наличные? И вот вам, дорогой товарищ, справочка: за последние два года в розничную торговлю не поступали… Приобрел у частного лица за свои кровные… У какого лица? Кто продает дефицитные запчасти ящиками? В каком месте произошла сделка?.. И пошло-поехало… Милиция знает, какие задавать вопросы и как запутывать преступников… И потом: почему сержант обозвал «Чародеем»? Ой, худо! Чего-то здесь не так…»

Часа через два дверь распахнулась.

— Ну, гражданин Сидельников, пошли подводить итоги, — сказал сержант.

Он привел Володю в комнату, где за столом сидел и что-то писал молодой лейтенант кавказского происхождения: смуглое лицо, крючковатый нос, густая черная шевелюра.

— Садитесь, гражданин, — сказал лейтенант с сильным акцентом и кивнул на длинную скамью напротив своего стола.

Володя сел, скрестил на груди руки. Для сидения в трусиках воздух в кабинете показался ему чересчур свежим, он подрагивал. Однако вскоре сержант принес его одежду: рубаху, галстук, костюм, полушубок, шапку… «Откуда у них полушубок и шапка, они же остались в люксе? — опять затревожился Володя. — Значит, забрали и ящик. А может, не забрали. Не заметили. О ящике надо молчать. Черт с ним, пускай лучше пропадет вовсе, чем попадет в руки милиции…»

— Одевайтесь, гражданин Сидельников, — велел лейтенант, продолжая писать.

Володя быстро оделся, пошарил по карманам, отыскивая расческу, но карманы были совершенно пустыми: ни документов, ни денег — ничего.

— Не беспокойтесь, — сказал лейтенант, — все ваше имущество в целости и сохранности. — Он усмехнулся в коротенькие усики.

Невидящими глазами Сидельников пролистал протокол, состоящий из трех страниц, и в конце дрожащей рукой поставил свою подпись.

— Вы невнимательно прочитали, — заметил лейтенант.

— Что там читать, все равно ничего не помню…

— Когда не помнят своих действий в состоянии алкогольного опьянения — это отягчающее обстоятельство, — прищелкнул языком лейтенант и поднял телефонную трубку. — Товарищ полковник, докладывает лейтенант Гогия… За истекшие сутки в вытрезвителе побывали двадцать семь человек. Особых происшествий не приключилось. Имеется один мелкий хулиган… Так точно… Составил. Слушаюсь… Сейчас будет…

Лейтенант положил трубку, сказал сержанту:

— Веди его к начальнику.

Сержант прихватил со стола акт и повел Володю по длинному коридору, заполненному работниками милиции. Были здесь рядовые, сержанты, лейтенанты, капитаны и даже майоры. Володя подумал, что здесь есть кому бороться с преступниками, не то, что в Кусинске, где один старшина на сто верст окрест.

В самом конце коридора Володин страж открыл дверь с табличкой «Начальник ГОВД полковник Шаров И. В.».

Лысоватый полковник Шаров водрузил на нос очки в ажурной оправе, прочитал акт, потом сиял очки и глянул на гражданина Синельникова, застывшего у двери.

— Что ж вы, молодой человек, приехали в областной город гастролировать? У нас своих артистов хватает…

— Да я ничего такого, — пролепетал Володя.

— Как же «ничего», когда «чего», — покачал головой полковник. — С актом ознакомились?

— Ознакомился…

— Ну вот… Придется вас наказать, чтобы вы рассказали своим товарищам… в этом самом… в Кусинске, как не надо вести себя в областном центре. — Полковник немного подумал и черкнул на акте резолюцию. — Силкин, — сказал он сержанту, — оформляйте в суд…

Сержант привел Сидельникова в дежурную часть — огромную комнату, посреди которой стоял пульт с множеством сигнальных ламп. За пультом сидел грузный старшина. Володя не сразу заметил в левом углу зарешеченную выгородку, куда через минуту этот старшина его и закрыл.

— На скамейку не ложиться, глупостей на стенке не писать, — предупредил старшина. — Он вынул из решетчатой двери хитрую конусообразную ручку и положил ее к себе на пульт.

Володя забился в дальний угол выгородки, повернулся спиной к пульту, чтобы его меньше видели работники милиции, которые то и дело заходили в дежурную часть.

Время тянулось мучительно медленно. Только часа через три явился угрюмый милиционер в черном полушубке без погон и сказал, что пришел за арестованным Сидельниковым. Он показал дежурному какие-то документы, после чего старшина открыл Володю и передал с рук на руки этому угрюмому человеку. Он без единого слова вывел арестованного на улицу, распахнул заднюю дверцу крытой машины, запустил Володю в будку и захлопнул дверь. Машина тронулась.