И шаль с каймою - [16]

— Неликвидка всякая, — ответил мужик простуженным голосом. — Иногда кое-чего подходящее попадается, как в магазине уцененных товаров.

— Это как понимать «неликвидка»?

— Ну, где что некомплектное осталось, или списали за ненадобностью, или просто лишнее — все сюда волокут, может, кому-то сгодится.

— Молодцы. Додумались… — похвалил Сидельников. — Зачем же выбрасывать, лучше продать.

— Это точно, — охотно поддержал мужик, сплюнув окурок. — Я тут для своей фирмы порядком разного добра откопал…

— Не слыхал, к бензомоторным пилам бывают запчасти? — с трепетной надеждой спросил Володя.

— Навалом, — обронил рядом стоящий мужчина. — Даже шатуны к паровозам имеются…

Наконец, открыли, и Володя сразу ринулся к стеллажам, где была выложена всякая мелочовка. Среди изделий неизвестного назначения он обнаружил множество знакомых, можно сказать, родных сердцу и глазу запчастей для «Дружбы». Были здесь моторчики в сборе и вразброс, бензобачки, тросики, свечи зажигания, направляющие цепей… И только самих цепей нигде не было. Он еще и еще осматривал полки, не решаясь спросить у продавщицы. Но делать было нечего, он спросил.

— За два года случайно завозили один раз. И те с дефектом, — сказала продавщица. — Это ж строго фондированный товар. А мы торгуем неликвидами. — И пояснила: — Цепи можно достать только в «Лесоснабе». По наряду.

— А если у меня, к примеру, собственная пила имеется, а цепь износилась. Где взять новую? Украсть, значит, если в продажной сети ее нет?..

— В торговой сети, — ревниво поправила продавщица, метнув в Сидельникова недовольный взгляд. — И где это вы, молодой человек, могли взять пилу для частного пользования?

— У вас купил.

— У нас не продаются.

— А это что? — Володя указал на полку с запасными частями.

— Это только детали…

— За наличные они продаются?

— Продаются, конечно…

— А если так, то за полчаса я вам пилу соберу.

Володя не стал усугублять разговор, вовремя спохватился. Злить ее сейчас ни к чему. Надо как-то подъехать с другой стороны… Раз назвался груздем, нужно теперь лезть в кузов или… Нет, никаких «или» быть не может, без цепей возвращаться ему нельзя.

Он собрался с духом и, чувствуя, как приливает к лицу краска, тихонько сказал продавщице:

— Может, все-таки договоримся?

— О чем договариваться? — строго спросила она.

— Насчет бракованных цепей… А вдруг где-то завалялись?

— У нас ничего не валяется… Нет и не ожидаем.

— Нет так нет, — проговорил Володя, утирая с лица испарину. Да, не такое уж легкое дело эти командировки, гори они огнем!..

И выскочил из магазина.

На базу «Лесоснаба» он добрался только к полудню. Большая площадь у ворот сплошь уставлена грузовыми машинами. Двигатели, как водится на севере в зимнее время, добросовестно жгли бензин, водители дремали на своих местах, чего-то ждали. Территория базы была огорожена высоким забором, а поверх досок колючая проволока в несколько рядов. Народное добро охранялось надежно, не украдешь.

Володя, глядя на все это, не понимал, каким образом можно получить здесь цепи, когда нет ни законного наряда, ни хоть какого-то захудалого знакомого. Вид неприступного забора и грозного охранника на проходной заставили его усомниться в достоверности разговоров о том, что на базах достают дефициты «левым» путем. Иначе — что бы было? Сплошное воровство? Зачем тогда этот забор и этот охранник, дотошно проверяющий машины, выезжающие из ворот?.. Нет, все это пустой треп. Надо искать законные пути. Поговорить, к примеру, с начальником базы, В просторном вестибюле трехэтажного дома с колоннами, о котором еще утром говорила Володе продавщица пирожков, царили тишина и порядок. Когда он вошел, навстречу поднялась из-за столика дежурная и спросила, кого ему нужно. Он объяснил.

— Все начальство на втором этаже. Только раздеться надо. Она указала на раздевалку. — А вон — расписание, кто когда принимает.

На стене висела большая доска с указанием кабинетов и часов приема.

Володя ознакомился с доской и понял, что ему надо в кабинет № 24. На второй этаж вела широкая мраморная лестница с дубовыми перилами и ковровой дорожкой, закрепленной к ступенькам специальными прутьями из начищенной меди.

Володя поднялся по лестнице, нашел нужную дверь. На двери, обитой черным дерматином, красовалась вывеска «Секретарь». Он тщательно вытер ноги о подстилку из какого-то мягкого, как губка, материала, вошел в приемную. Комната была большой и светлой, застланной огромным ковром. Пахло духами и сигаретным дымом. За полированным столиком у самого окна сидела немолодая уже женщина с прической-копной и быстро печатала на машинке. Это была секретарша самого главного начальника.

— Вы что хотели, товарищ? — спросила она, не отрываясь от дела.

— Я к начальнику, — сказал Володя. — К товарищу Дроздову. Внизу написано, что у него сегодня приемный день.

— Его нет. — Секретарша выдернула из машинки исписанную страницу. В комнате стало тихо, как в зимнем лесу. — Он уехал в круиз.

— А после обеда будет?

Секретарша снисходительно улыбнулась, чуть повернулась вместе с вертящимся креслом, достала с полочки пачку сигарет, закурила и только тогда сказала: