И сгинет все в огне - [19]

Я следую за ее взглядом к самому дальнему столу в конце зала. Там сидит молодой человек, совершенно один, скрестив руки на груди, и ничего не ест. Его кожа насыщенного черного цвета, самая темная из всех, что я когда-либо видела, а волосы спускаются по спине длинными тонкими косами. Он на добрую голову выше большинства парней в комнате, и на нем рубашка такого фасона, какого я никогда не встречала, струящаяся черная туника, связанная вместе несколькими застежками посередине. Она обрезана по плечи, и именно его руки привлекают внимание: худые, сильные, покрытые замысловатыми линиями и изгибами, пульсирующие оранжевым, как мерцающая свеча.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Принц Талин из королевства Ксинтари, – отвечает Фил. – До меня дошли слухи, что он будет в нашем классе, но я по-настоящему не верила в это…

Я моргаю. Я даже никогда не встречала кого-то из Ксинтари, не говоря уже о принце.

– Что он здесь делает?

– Это было частью той крупной торговой сделки, которую подписал Грандмастер Мэдисон, – объясняет Фил. – Культурный обмен. Некоторые из наших лучших и умнейших отправились погостить в их королевской семье, а они послали сюда его. – Она делает паузу, отправляя в рот спелую красную ягоду. – Не сказала бы, что он очень рад этому.

Она не ошибается. Талин сидит, откинувшись на спинку стула, его темно-карие глаза осматривают комнату со смесью любопытства и скуки. Я знаю этот взгляд. Такой взгляд был бы у меня, если бы мне не приходилось притворяться одной из них. На одно-единственное мгновение его глаза находят мои, бровь чуть приподнимается с интригой, и я отвожу взгляд.

– Итак, – говорит Фил, растягивая слово по крайней мере на четыре слога, – ты больше по мальчикам или по девочкам?

На самом деле я не знаю предпочтений Алайны, поэтому решаю просто честно ответить за себя.

– По тем, и другим. В равной степени.

– Хм. Я в основном по мальчикам, – отвечает Фил. – Ты должна признать, что принц просто неотразим.

Не знаю, в вине дело или в разговоре, но я чувствую, как мои щеки краснеют. У меня не было большого опыта в романтических отношениях. На это особо нет времени, когда сражаешься бок о бок с самыми разыскиваемыми беглецами Республики. Я целовалась только с двумя людьми: Диной, кокетливой дочерью хозяина гостиницы, приютившего нас, и Гренном, тощим новобранцем с копной густых волос, который присоединился к нам в Денерос-Пойнт и согревал меня всю ночь во время ужасной метели. Бедняга Гренн.

– Здесь много подобного? – спрашиваю я Фил. – Ну то есть, ухаживаний. Романтики.

Она пристально смотрит на меня.

– Мы – триста подростков, запертых на острове в течение двух лет с неограниченным количеством вина. Ты и правда спрашиваешь, встречаются ли здесь люди?

– Справедливо, – отвечаю я, допивая остатки своего бокала.

– Отчасти поэтому родители были рады моему отъезду. «Может быть, ты встретишь кого-нибудь, – сказали они, – кого-нибудь милого и богатого, из приличной семьи». – Фил закатывает глаза. – Как будто это лучшее, на что они могут надеяться.

Я собираюсь что-то сказать, когда меня прерывает звук дюжины играющих рогов, и в комнате становится тихо.

– Поприветствуйте директора Абердина! – доносится голос из профессорского ряда. Мы встаем, поворачиваясь к небольшой платформе в передней части комнаты. Дверь распахивается, и выходит директор, улыбаясь и махая рукой. Все студенты вокруг меня аплодируют, их лица сияют и полны энтузиазма. Я слышала о репутации Магнуса и о том, как Волшебники заискивают перед ним: любимый директор, блестящий Волшебник, советник Сената, прославленный по всей Республике своей добротой и мудростью.

Потом я вижу его.

Дыхание замирает в горле.

Он немного постарел за прошедшие десять лет. Его заостренная борода и вьющиеся волосы теперь тускло-седые. Живот еще больше выпирает на фоне богато украшенного сверкающего одеяния. Кожаная повязка закрывает то место, где должен был быть правый глаз. Но я все равно узнаю его.

Магнус Абердин, директор школы Блэкуотер – это человек, убивший моих родителей.

Глава 6 Настоящее

В тот момент я не могу думать. У меня нет выбора. Тело само движется, погруженное в транс под воздействием всю жизнь накапливающегося гнева. Я встаю с места, игнорирую испуганную Фил и иду вперед, сквозь банкетный зал, минуя один стол за другим, в сторону подиума. К человеку, стоящему там. Человеку, которого я собираюсь убить.

Мир вокруг – глухой рев. Прошлое, будущее, мой план, моя цель – все превратилось в красную пульсацию. Теперь мне плевать на то, чтобы быть Алайной Девинтер. Мне плевать на Шепот и Ревенантов. Мне плевать, доживу ли я до завтра.

Он жив. Волшебник, который убил моих родителей. Человек, который отнял у меня все, тот, кто направил меня на этот путь. Ублюдок, убийца, чудовище. Я не знаю, как, но он жив, и он прямо здесь, всего в половине комнаты от меня, тепло улыбается, купаясь в аплодисментах, ни о чем не думая.

Он умрет. Сейчас.

Сердце колотится о ребра. Кровь бурлит по венам. Руки скользят к столу и хватают зазубренный нож. Я не собираюсь применять к нему магию. Нет, это было бы слишком быстро, слишком легко. Я хочу вонзить лезвие прямо в его грудь и смотреть, как он истекает кровью. Я хочу смотреть ему в глаза, когда он умирает, и прошептать ему на ухо свое имя.