И пришел с грозой военной… - [13]

Еще не прозвучал ни один выстрел, еще не последовало объявления войны, как это принято в цивилизованных странах и как того требуют принятые международные акты, но эти два корабля уже сыграли свою роль в предстоящей войне. Встреча их с кораблями отряда Вирениуса, стоила Порт-Артуру того, что отряд был возвращен в Либаву, так и не усилив флот Тихого океана. В морском ведомстве все же сидели не полные идиоты, так что в возможность войны они очень даже верили, а если японцы укомплектуют экипажи в море, то эти два броненосных крейсера будут представлять реальную опасность для русских кораблей, вот и перестраховались чиновники. Да-да уже давно не флотоводцы, а именно чиновники. Единственный флотоводец, настаивал на том, чтобы отряд продолжал движение в Порт-Артур, но Макарова никто не стал слушать.

И вот наконец эти крейсера достигли Сингапура. Здесь им предстояла последняя бункеровка перед последним броском, теперь уже до самой Японии. Экипажи на кораблях сокращенные, только необходимый минимум для перегона кораблей. Над ними развивается Британский коммерческий флаг, но это не могло обмануть даже самого наивного, но свою роль сыграло – опасаясь обострения отношений с Англией, никто даже мысли не допускал, чтобы их хоть как-то задержать, в том числе и российские политики.

Гаврилов, расположившись под навесом на палубе "Светланы" попивал чай и внимательно всматривался в застывшие вдалеке японские крейсера. Его опасения полностью оправдались. Японцы стали очень неудачно, их практически полностью прикрывали английские корабли, поближе к которым и расположились эти утюги. Хватало на пути и гражданских судов. Одним словом, условия для работы пловцов самые паскудные, а если еще учесть и отсутствие реального боевого опыта… Одним словом, весело.

— Ну и что ты на это скажешь, пловец?

— А чего говорить-то, командир. Плохо дело. Тут без Кима-Пака не обойтись. Не вытянут ребята, заблудятся, как пить дать заблудятся.

— Вот и я о том. Тут даже я маху дам легко. Дело к вечеру. Вызывай Кима.

— Пака.

— Ну, да, Пака.

— А чего его вызывать, через час вернется с бельем из стирки.

— Тогда готовь снаряжение, пойдем я и ты. Возьмем один скутер, чтобы Пак пóтом не изошел, волоча нас на самых малых оборотах, самое ему подспорье будет. Крючья-то в днище вкрутили?

— Все готово, командир.

— Вот и ладушки.

— Господина, фрукта покупай, фрукта свежий, хороший, очень вкусна.

— Опоздал, дружище. Уже давно закупились, где раньше-то был.

Команда на крейсерах была смешанной, так что японцев там было совсем мало. Вот и вахтенный матрос у трапа, по виду англичанин. Неплохой, по всему видать парень, Киму даже на секунду стало его жаль, к тому же парень-то не военный, он просто перегоняет этот клятый крейсер вот и все. Но потом сомнения и жалость отходят в сторону. Да парень ни в чем не виноват, но если сейчас не разобраться с этим крейсером, скольких вот таких, ни в чем не виноватых парней он отправит на тот свет, служа под ненавистным японским флагом. К японцам у Кима был свой счет.

Лодку свою Ким-Пак, провел от носа к трапу, двигался медленно, как видно лодочник сильно замаялся за этот трудный и длинный день, но нужда гнала его вперед, пока солнце еще не село, можно было попытаться сбить еще какую деньгу.

Ориентироваться в этих мутных водах, плотно заставленных различными судами не показываясь на поверхности было практически нереально, вот и приходилось использовать лодочника. С этой целью в дно лодки вкрутили пару крюков, к которым линем подцепили скутер. Давая самые малые обороты он как на веревочке шел за ней, ведомый к своей цели. Придерживались четырехметровой глубины, дыхательные аппараты замкнутого цикла и электродвигатели скутера никоим образом не выдавали пловцов, мины полусферической формы двигались на буксире имея плавучесть позволяющую им держаться на этой же глубине. За последнюю держался Зубов, так и его буксировали и он сможет контралировать заряды, чтобы не прилипли к корпусу там где не надо, не то потом замучаешся отдирать, тут уж и семь потов сольешь и без рычага никак, благо полярность у мощных магнитов была одна, так что друг от дружки они только отталкивались.

Пока проходили у носа, Зубов успел прилепить к стальной обшивке мощный заряд в сто килограмм пироксилина. Лодка практически не задерживаясь начала обходить крейсер и ближе к корме прилип второй заряд.

У "Касуги" задержаться вообще не удалось, здесь на вахте у трапа находился не улыбчивый англичанин, а переполненный спесью японец, по виду самы обычный крестьянин, но преисполненный самурайским духом и презрением ко всем иноплеменникам, а уж к азиатам тем паче. Он даже не стал интересоваться у корейца, зачем тот припожаловал, а тут же требовательно взмахнув рукой потребовал, чтобы он отваливал в сторону, грозясь применить оружие, если тот не послушает, было ли у него оружие Ким сильно сомневался, но Пак изобразив испуг резко ударил веслами по воде, спеша покинуть опасное место и тем самым подавая сигнал об установке мины. Зубов несколько удивился этому, так как чтобы мины не сорвало гидроударом, было решено разнести их друг от друга подальше, но сигнал подан, делать нечего, хотя он и понимал, что расстояние не столь велико, он дисциплинированно прилепил последний сюрприз и перерезал линь. Все что могли они сделали, теперь все зависело от воли Господа и от инженеров концерна, от того, насколько они хорошо сделали свою работу. Каждая из полусфер была оборудована хитрой системой подрыва с небольшими турбинами. Когда корабль набирал ход в семь узлов, эти турбины запускали часовой механизм, а через двенадцать часов, шток отходил высвобождая боек взрывателя мгновенного действия. Довольно хитро, но иначе никак, к моменту подрыва гарибальдийцы, их так отчего-то называл Гаврилов, должны были находиться в открытом море, а учитывая, что в путь обычно отправлялись с утра, то трагедия должна была произойти мало того, что в открытом море, так еще и ночью.