И пришел доктор... - [76]

И вот, новый день — воскресенье. Только я подменил предыдущего доктора, спустившись с отделения, и заступил на вахту, как тут же городская «Скорая помощь» привозит женщину, среднего возраста отроду. Диагноз, я полагаю, Вы сможете угадать, даже не глядя на неё. Да-да, любимый всеми нами «барахлит». Вот так, больной я притягиваю аппендюки.

Ладно, жаловаться поздно. Девушка прибывшая — гражданского происхождения. По идее, то есть по правилам, ей должна заниматься городская больница, а не мы. Я, как можно вежливей, объясняю милой даме, что наркоза у нас нет. Временно. «К сожалению, — продолжаю я, с некоторым сарказмом, — Вы не успеете дождаться, когда он появится». Затем, перейдя вновь на вежливо-учтивый тон, выясняю, есть ли у неё знакомые, которые смогут отвезти её в Мурманск. Кивая головой, она отвечает положительно.

По команде звоним начальнику ВМГ, который рекомендует направить больную в столицу нашей области. Вызванная по такому случаю «Скорая» приезжает за ней снова. Наш главный хирург на их белом стандартном бланке написал, что рекомендовано лечение в городской больнице. Приходит фельдшерица (по статусу, а не по образованию: в ЗАТО нет фельдшеров) и начинает права качать, напишите, мол, что вы отказываетесь её принимать. Мы ей в сотый, а может и в сто первый, раз объясняем, что по-живому резать не будем: не живодёры же (вроде). Прописали рекомендации. Видя, что псевдомедик продолжает движение «на ручном тормозе», я ей поясняю: «Если бы вы женщину не футболили туда-сюда-обратно, она давно уже бы в Мурманске лежала». Высказав претензии, мой мозг вспомнил, что Мухосраньская «Скорая», в большинстве хирургических случаев, занимается спихотерапией: нашли ответственных людей и спихнули. Участь её — быть санитаровозкой. Взять, привезти, положить. Расписочку. Штампик. И всё.

Больная женщина, видя такой нешуточный произвол, даже не села в прибывшую «Скорую». Просто пошла пешком. Прихрамывая на правый бок из-за боли. Хром-хром.

Единственное, что могу добавить, это то, что её хромота была несравнима с таковой у гражданской медпомощи в славном ЗАТО. Можно сказать, что помощь эта находилась в глубокой… инвалидной коляске…

А, чтобы у Вас окончательно существовала ясность, как плохо с медснабжением (людским и лекарственным) в нашем городке, привожу последние хроники тех боевых дежурных суток.

В этот же день, только тремя часами ранее (или далее), тоже вечером, звонит к нам в госпиталь, посредством телефонной проводной связи, начмед базы. С присущей для своего поста вежливостью, он просит дежурного врача приехать к соседям, сделать укол.

Я приезжаю к телу. Опять гражданская женщина. Вирус гриппа разбил её полностью: голова трещала, мышцы хрустели, температура на градуснике зашкаливала за 39 градусов. Делаю ей так называемую литическую смесь (анальгин с димедролом) — всё, что было в моей сумке. Даю рекомендации. Спрашиваю попутно:

— А что «скорую» не вызывали?

— Вызывали, — отвечает простуженная. — Только они сказали, выпейте таблетку и всё. А у нас и без вас вызовов хватает.

Я, в этот момент, как-то замер, молча вздохнул, потёр вспотевший правый глаз, уложил свой медицинский чемоданчик и тихо засобирался.

— Если лучше не будет — звоните в госпиталь, я приеду, — пообещал на прощание я. — До свидания.

Вот такой тут снабженческо-медицинский кошмарик творится. И не только такой. Куда не плюнь, везде анархия правит. Волосы мои оставшиеся дыбом встают и вылезают на свет белый десятками.

ГЛАВА 55 ЧЕСТНОЕ СОСТЯЗАНИЕ

Вчера пил с русскими подводниками — чуть не умер. Сегодня опохмелялся с ними же. Лучше бы я умер вчера.

Из дневника английского моряка

Да ладно там волосы, тут и глаза запросто могут повылазить. Взять и повылазить, повиснув на одних лишь зрительных нервах. Совершенно свободно. Им закон не писан. Кстати, начальство в этом плане не исключение: они те же люди, с волосами и глазами, и стрессам подвержены не меньше нашего. А может даже и больше.

И вот, иногда, когда всё плохо, то командование понимает, что пора уже отправлять моряков ближе к центру, на военно-прикладную учёбу. Этим убиваются сразу два зайца: глаза никто не мозолит, и моряки хоть чем-то заняты. Учёба — это невидимая сила.

Мест для учёбы поднадоевших подводников в нашем Царстве не запредельное количество. Их всего два: в Опнинске под Москвой и в Сосуновом Бору, рядом с Ленинградом. Вот и поехал один экипаж атомной лодки туда, то бишь в Опнинск.

Учились себе моряки довольно достойно (в смысле — без происшествий) и каждые выходные, чтобы развеяться, в Столицу мотались. Возращение всегда протекало весёло и празднично. Я даже сказал бы — увеселительно. А в тот осенний тёплый вечер их обратная поездка на электричке сулила стать особенно знаменательной: на носу сидел день рождения экипажа.

Ехали бравые подводники и радовались, что в этот день они стали одной целой командой. Чувство локтя и командный дух незримо ощущались во всём. Они окружали подводников, как невидимая аура. Моряки, как всегда, довольно культурно отдыхали.

Вдруг, на некоторой остановке «Хэ-Зэ», в вагон зашёл сухопутный лейтенант. Из всех десяти вагонов электропоезда, кои составляли данный состав, он зашёл именно в тот, в котором ехали подводники. Ни в первый, ни в последний, а именно в тот! Случайно? «I don't think so» (Я так не думаю), сказал бы на это английский моряк.