И падут подле тебя тысячи - [15]

Курт и Лотти, смотрели на нее, забыв про ужин. Тетя Фишер засмеялась:

— Ребята рассказывали друг другу, будто директор объявил, что эти гости из большого города такие умные, что им не нужно ходить в школу по субботам!

За столом все прыснули от смеха. В очередной раз Бог нашел выход из ситуации.

Теперь, когда вопрос с субботой был решен, вся семья зажила спокойно. Большую часть дня они проводили на воздухе, где собирали дрова и сосновые шишки для топки. Они приносили домой охапки еловых веток, чтобы в их комнате стоял запах леса. Соскучившиеся по свежим овощам после «картофельной зимы», они часами собирали на лугах молодые побеги одуванчиков, щавеля и крапивы, из которых Хелен делала вкусные салаты.

Кувыркаясь на сочных горных лугах, они слышали журчание воды и обнаружили маленький ручеек, протекающий по лугу. Он был не шире ладони человека и абсолютно невидим в высокой траве. Они наслаждались каждым днем.

В дождливую погоду они играли и прятались в стойле, на сеновале или качались на канате, который Мак прикрепил к перекладине. В темном углу Курт нашел трещину в стене и спрятал там кусок цепи, а потом позвал Герда и Лотти найти его тайник. Несмотря на старательные поиски, им не удалось его найти. Спустя тридцать лет Курт приехал повидаться с тетей Фишер. Он нашел проржавевшую цепь, все еще лежавшую в тайнике в стене.

Когда была хорошая погода, они семьей ходили в походы через лес на вершины близлежащих холмов. По пути они собирали дикую мяту и цветы ромашки, которые Хелен сушила, чтобы зимой заваривать чай. Когда наступило лето, они помогали заготавливать сено. Потом собирали черешню и сливы, а позже — яблоки и груши. После зимней однообразной пищи все это было, словно в раю.

Дети научились считать кукования кукушки. Поверье гласило, что если посчитать, сколько раз прокукует кукушка, узнаешь, сколько лет осталось жить. Они старательно считали, пока кукушка не улетала вдаль. Но им так и не удалось досчитать до конца. Герд, который еще не ходил в школу, путался в цифрах. Один, два, семь, тысяча, десять — и он сдавался.

Каждую пятницу Хелен отправлялась в город, чтобы купить детям особое угощение на субботу: линцерский торт и ореховую выпечку с малиновой начинкой.

В субботу утром горстка верующих собиралась в гостиной тети Фишер, чтобы провести субботнюю школу и молитвенное служение.

Как–то поздней осенью Курт, топоча по лестнице, прокричал: «Лотти, Герд, посмотрите, что у меня!» В руках у него был крохотный черный котенок, которого ему дал кто–то из крестьян. Курт назвал его Питером, и вскоре Питер ходил за Куртом повсюду, а ночью спал на его кровати. Дети не переставали шалить и вечером часами дразнили котенка маленькой шишкой, привязанной к длинной веревке. Когда Хелен взбивала молоко, Питеру доставалось немного сливок, которые он лакал, пока его бока не раздувались, а потом обессиленный лежал в углу, громко мурлыча.

Эта идиллия была нарушена почтальоном, который принес письмо.

— Тетя Фишер, — сказала Хелен, понизив голос, чтобы дети не услышали. — Послушайте. Это письмо от мэра. Он прислал приказ всем эвакуированным в деревне немедленно вернуться домой.

— И что только затевает этот человек? — пробормотала тетя Фишер.

— Я прочла это письмо еще и еще раз и не могу ничего понять.

— Нет никакой причины для такого приказа, — сказала тетя Фишер. — Никто из вас не был причиной никаких беспорядков. От других жителей деревни, которые приняли эвакуированных в свои дома, я тоже не слышала никаких жалоб.

Хелен еще понизила голос:

— Мы не можем уехать, тетя Фишер. У Герда все еще высокая температура, он не может сейчас ехать. Я не думаю, что Божья воля в том, что нам нужно вернуться в большой город, где нам грозят преследования и опасность.

Она собрала детей и, не говоря о письме мэра, помолилась с ними, прося особой защиты у Бога. Затем она направилась к дому мэра в уверенности, что Бог разрешит эту ситуацию.

К ее ужасу, мэр был непреклонен.

— Мне очень жаль, фрау Хазел, — сказал он, — но все должны уехать. Все без исключения.

Вернувшись домой с тяжелым сердцем, Хелен сказала детям, что им нужно будет помочь ей собрать вещи, потому что они должны возвращаться во Франкфурт на следующий день. Все трое зарыдали, как будто их маленькие сердца были разбиты.

— Что станет с нашим маленьким Питером? — всхлипывала Лотти. — О, мамочка, мы не можем оставить его!

Хелен задумалась на минуту:

— Давайте возьмем его с собой!

Эта маленькая добрая весть мгновенно осушила слезы детей, Курт и Лотти быстро собрали свои вещи. Тем временем тетя Фишер спешила договориться с молочником, чтобы он подвез их до станции на следующий день. К вечеру все вещи были упакованы.

— Тетя Фишер, у вас есть старая корзина, которая вам не нужна? — спросила Хелен.

— Конечно, — тетя Фишер поспешила в кладовку и вынесла оттуда корзину.

Из длинного куска ткани Хелен сшила хомут и пришила к краю корзины, затем вдела веревку в верхней части ткани. Когда она натягивала веревку, ткань собиралась и получалась своего рода крышка.

— Ты знаешь, что это? — спросила она Лотти. Ее дочь внимательно наблюдала за процессом.