И овцам снятся пастухи - [8]

— А как же тогда твой пистолет выстрелил, хотя все были абсолютно уверены, что не выстрелит?

— Военная хитрость — у меня была кое-какая информация и время, чтобы подготовиться. Запасся водой, как можно более примитивным оружием. Выточил боёк из местной стали, а каждую пулю просверлил и вставил графитовый сердечник от карандаша. Ну а порох горит здесь вполне себе сносно. Да, и ещё я лошадей намазал репеллентом, потому нас с тобой местные кровопийцы ещё не съели. Кто знает, какую заразу они переносят.

— Но погоди, мы же дышим местным воздухом, значит, мы скоро умрём?

— Да что ты всё заладил: «умрём», «умрём»! Не сдохли же ещё. Я так думаю, мы потихоньку усваиваем местный кислород, заменяя им наш в тканях. Со временем и воду сможем пить, и пищу здешнюю есть. Помнишь ведь первый вдох этого воздуха — всем туристам говорят, что это лёгкие реагируют на переход через гейт.

— Да уж, я чуть не умер, еле дышал несколько часов, — Он помолчал. — А зачем ты мне помогаешь? Впрочем, у меня такое чувство, что мы раньше встречались.

Я аккуратно отодрал свою бороду с усами и спрятал их в карман.

— Разрешите представиться, Ричард Бейкер, — И я попытался отвесить поклон в седле. — Младший техник гейт-станции по обслуживанию систем релейной защиты и автоматики. Можно просто Рик. Фамилия, конечно, не героическая, но видеть меня ты мог на станции: я по нескольку раз на дню перехожу туда и обратно.

— И что же тебе, Рик Бейкер, не спалось в своей тёплой постельке?

— Тебя вот только до полного счастья не хватало. А чего это тебе, Мати Гэйл, не спалось с баронессой? А? — Я чуть не взорвался от злости. И чего это на меня нашло?

— Уже ревнуешь? — Спросил он и незлобно хихикнул.

— Да, ревную тебя к своей тёплой постельке — из-за тебя я здесь застрял. Из-за твоей глупости.

— Так в чём проблема: просто бросай меня здесь одного. Уже давно честь ведь не в чести, — Он явно был доволен своим каламбуром.

— Я тебя не брошу. По крайней мере, пока. И даже расскажу, почему, но история эта длинная и запутанная, поэтому я, да и моя задница тоже, порекомендовал бы сделать привал, — Я огляделся. — Вон под тем деревом вполне себе сойдёт, — И я показал на развесистое нечто, похожее на наш дуб, на который, как мне показалось, было легко забраться в случае чего.

— Ах, как романтично! — Сарказма ему было не занимать. — Я с нетерпением жду рассказа о твоих невероятных подвигах и подвигах твоей задницы.

— Подвигов не будет. Уже сегодня мы должны были сесть в челнок и валить отсюда с космической скоростью. Но что-то пошло не так, — Я спешился и уже рылся в мешке в поисках верёвки.

— А, может быть, не стоило палить из пистолета, и тогда бы всё пошло так? — Он тоже спешился и осторожно пошёл к мешку: ходить босиком по каменистой почве не так уж легко.

— Снимай мешок и доставай оттуда кроссовки. Должны быть тебе в пору, — Я уже нашёл верёвку и привязывал лошадей к дереву, решив, что шанса убежать у них не будет. — А того хмыря там вообще не должно было быть: бронежилет из твердеющего материала и костюм-двойка — это не по правилам. Да ещё и азиат в средневековой Руси. Совсем уже обалдели.

— Да, что-то тут не так, — Он снял мешок с лошади, вытряхнул всё содержимое на землю и теперь с любопытством рассматривал высыпанные вещи, сидя на корточках. — Он говорил с акцентом. И по-английски. Тебе не показалось это странным?

— Мне всё здесь кажется странным. Но азиат, который по-английски говорит с акцентом, меня почему-то не удивляет, — Я достал спальный мешок и коврик из своего мешка, снял эти дебильные туфли с пряжками, сел на коврик, прислонившись спиной к дереву, и засунул ноги в спальный мешок.

Он примерял на себя плавки для геев.

— Ты на свой вкус выбирал? — Он засмеялся. — Паук блестками на попе мне определённо нравится. А это что? — И он взял из кучи вещей электрошокер, переделанный из фонарика.

— Шокер. Даёт сто киловольт, я его из фонарика на станции сделал. Должен работать. Если какая тварь на тебя покусится, засунь иголки посильнее в шкуру и дави на кнопку до полного успокоения.

Он опробовал шокер — иголки громко заискрили в сумерках. Солнце совсем село, небо чернело на глазах. Стало уже почти совсем темно.

— Может, стоит костёр развести? — Спросил он, сваливая вещи обратно в мешок.

— Ага, чтобы нас с открытого пространства было получше видно.

— Уболтал, — Он подтащил коврик ко мне, снял трусы и залез в спальный мешок. — А то приваливайся рядом, так теплее будет.

— Нельзя. Спать будем по-очереди, как-то неспокойно здесь: птицы не поют.

Мы оба прислушались. Где-то вдалеке раздавались крики птиц, ветер с поля запутывался в ветвях деревьев, приглушая доносившиеся из леса звуки отдалённой возни.

— Да, совсем всё не наше, — Согласился он и достал из мешка шокер. — Акцент у того азиата был не тот, что обычно бывает у азиатов. Я в этом вопросе специалист.

— Обширные постельные знакомства? — Не удержался я.

— Что-то вроде того. Только давай, ты первый. Ты обещал.

— Слушай, только давай на чистоту: я никому ничего не обещал, и обещать не собираюсь. Так что ты не придумывай лишнего. Ладно?

— О’кей. Злой ты какой-то.