И однажды они исчезнут - [2]

– Привет, Жень!!! – раздался сонный усталый голос Козырева.

– Привет, Козырь!!!

Калядин никогда не звал друга по имени, только старым детским прозвищем, оставшимся еще со школы.

– Ты знаешь, несколько не вовремя. Я как раз спать завалился. – признался Козырев.

– Ничего. Проснешься. – жестко ответил Калядин. – Тут у меня такое происходит, что закачаешься. Не до сна будет.

– Говори. – потребовал Козырев.

И в его голосе уже не осталось и следов сна.

Сергей Козырев служил по ведомству Государственной Безопасности. Чем он там занимался, какие дела ворочал, Козырь не говорил, а Калядин не спрашивал. Но когда у него возникали неразрешимые вопросы, связанные с силовыми структурами и сферой правосудия, всегда обращался к Козыреву. По старой дружбе тот никогда ему не отказывал.

– Понимаешь, я чувствую, что это попахивает бредом, но у меня тут дом напротив тает как мороженное. – сказал Калядин и поразился, насколько глупо звучат его слова.

– Это, в каком смысле? – осторожно спросил Козырев.

– В прямом. За полчаса последние потерял два этажа. Из шестиэтажного в четерхэтажку превратился. Если не поторопишься, то вообще его уже не увидишь. Он тут вознамерился еще один этаж потерять.

– Ты вообще лечиться пробовал?

– Кончай, Козырь, мне не до смеха!!! Если бы ты это видел, я бы на тебя посмотрел, какими ты словами заговорил бы!!!

– Хорошо. Сиди на месте. Скоро буду. Смотри, чтобы твой дом внезапно не пропал. – посоветовал Козырев и повесил трубку.

2

Сергей Козырев появился на пороге Калядина спустя полчаса. Разделся в прихожей, прошел в большую комнату и с ходу заявил:

– Показывай свою аномалию, Галилей хренов!!!

– Почему Галилей? – удивился Калядин.

– Ну, он же всем доказывал, что земля круглая, когда остальные были уверены в обратном.

Калядин так и не понял глубокомысленного сравнения друга. Он подвел его к окну и показал на соседний дом, ставший короче еще на один этаж, пока Козырь до него добирался.

– И чего тебя здесь удивляет? Трехэтажный дом. Как дом. Что за бред с таяньем?

– Да ты на его крышу посмотри, Шерлок Холмс, хренов. Где ты видел, чтобы крышу крыли бетонной плитой, и больше ничего.

– Да плита. Бетонная. Ни гудрона. Ни шифера. Ни металла. Странно даже. Ну может ремонт там ведется. Вот и поснимали все на фиг.

– Ага. Вместе с тремя этажами, которые были еще утром. – ярился Калядин.

– Ты хочешь сказать, что это была шестиэтажка?

– Именно. – хлопнул от восторга в ладоши Калядин. – Гениально, Ватсон.

– Хорошо. – с невозмутимым видом сказал Козырев. – И позволь тогда полюбопытствовать, куда ты дел еще три этажа.

– Съел. – ляпнул первое что пришло в голову Калядин.

– Логично. – согласился Козырев и сел на табурет.

Сергей Козырев высокий сухопарый мужчина, тонкие черты лица, густые «брежневские» брови, пышная шевелюра и нос с заметной горбинкой, являл полную противоположность Евгения Калядина, который отличался круглым лицом, коротким ежиком волос, заметным пивным брюшком и носом картошкой.

– Как считаешь, если здание стало исчезать, оно на этом остановится? – спросил Козырев.

– Судя по тенденции, оно исчезнет полностью. – сказал Калядин.

– Тогда пойдем эмпирическим путем и понаблюдаем. Время еще есть. Никуда не торопимся. Чаем не угостишь?

– Может, чего крепче? – предложил Калядин.

– Если крепче и здание исчезнет, мы убедим друг друга, что это последствия белой горячки.

– Резонно. – согласился Калядин и отправился на кухню заваривать чай.

К вечеру здание полностью исчезло.

3

– Вот ты мне скажи, разве такое возможно?!!! – горячился Калядин, стуча пустым стаканом по столу.

– Не скажу. – твердо шел в отказ Козырев.

– Почему?

– Рассудим философски. Все что произошло в реальности, то возможно. А раз это возможно, то и отрицать это нельзя.

– Налей. – потребовал Калядин.

Козырев тут же исполнил его просьбу.

Выпили.

За вином они сходили после того, как последний этаж дома исчез у них на глазах. Поскольку вместе с домом исчез и винно-водочный магазин на первом этаже, пришлось идти на соседнюю улицу. Решение выпить и снять стресс, пришло к обоим одновременно. Когда же они оказались на улице, по лицам замерших на тротуарах людей, поняли, что если не поторопятся, спиртного в округе полукилометра не останется и в помине. Стресс не только у них одних.

– Так что мы с тобой видели? – спрашивал в сотый раз Калядин.

– Знал бы с тобой бы сейчас не пил. – честно в сотый раз признавался Козырев. – Давай рассуждать логически, у нас на глазах исчезло здание. Помимо нас это видела тьма народу. Конечно, дело передадут в ФСБ, то есть нам, мне. Всех найдем, поймаем, допросим. Если вот так каждый день дома пропадать станут, то где будут жить наши граждане.

– Логично. – согласился Калядин.

– Еще бы. – фыркнул Козырев. – Но думаю, что ни один допрос ничего нового не даст. Вряд ли кто-то видел больше, чем мы. Отсюда вопрос, что мы видели.

– Здание исчезло. – запутавшись в хитросплетении мыслей Козырева попытался упростить формулу Калядов.

– Точно. Здание исчезло. А было ли здание?

– То есть. – все больше терялся в рассуждениях друга Калядов.

– Ты вот, сколько это здание помнишь?

– Как в квартиру въехал, так и помню.