И.о. поместного чародея-2 - [35]

— Постойте! — вдруг воскликнул он, точно припомнив что-то. — Как я мог запамятовать! Леонард… Леопольд Иоффский! Ну конечно же! Приветствую вас, уважаемый коллега!

Канцелярские чародеи, торопливо и фальшиво заулыбались, якобы разделяя радость Аршамбо, но на деле явно испытывая облегчение от того, что им не пришлось ворошить груды бумаг в поисках списков аспирантов, благодаря которым можно было бы окончательно вывести самозванца на чистую воду.

— Мессир Аршамбо, что за поразительный поворот! — Ги всплеснул руками, умело подобрав тон, простодушие которого было напрочь фальшивым. — Еще пару месяцев назад все судачили, что в этом году вам придется остаться без аспиранта, а нынче у вас их двое! Даже опытные маги не всегда соглашаются руководить научными изысканиями сразу двоих подопечных, опасаясь того, что им не хватит на то времени и сил. Не сочтите меня излишне любопытным, но неужто Лига выделила деньги на тот проект, который вы не раз предлагали ее вниманию?

Аршамбо Верданский отличался если не редкой миролюбивостью нрава для чародея, то, по меньшей мере, умением ждать нужного часа для прямолинейного выяснения отношений. Он вежливо отвечал, точно не заметив ядовитых шпилек в свой адрес, что проект так и не был утвержден, но он не теряет надежды и двое аспирантов, возможно, станут хорошим подспорьем для того, чтобы доказать важность исследований в избранном направлении.

— В конце концов, наука — это поле битвы для целеустремленных живых умов, а не для казначеев, стерегущих свое золото с прилежностью, удивившей бы даже легендарных северных драконов, — завершил он свою речь и вновь грустно усмехнулся.

Я не слишком хорошо помнила его — в ту пору, когда я выдавала себя за адептку, жизнь моя напоминала безостановочный бег по самому краю обрыва. Тогда я была совсем юна, а юность всегда бесшабашна и дерзка. Беды, с которыми я успела столкнуться к тому времени, не смогли отбить у меня охоту раз за разом рисковать, ведь что у старых, что у малых память одинаково коротка. Бывали дни, когда я несколько раз кряду оказывалась на волосок от разоблачения, но чувство постоянной опасности хмелило не хуже дешевого вина, тайно доставлявшееся в Академию адептами старших курсов. Что-то врезалось в память навсегда, а что-то стало всего лишь чередой смазанных пестрых картинок. Магистр Аршамбо Верданского запомнился мне всего лишь как скучный преподаватель, теперь же мне показалось, что этот темноволосый хрупкий мужчина, который, судя по цвету лица, редко бывал на свежем воздухе, необъяснимо располагает к себе. Быть может, дело было в его внимательном, чуть грустном взгляде, который выдавал в нем человека, испытавшего немало разочарований. Такой же взгляд я видела иногда в зеркале.

Но каким бы приятным господином не казался Аршамбо, я не могла не заметить, что он странным образом изменил свое отношение к самозванцу-аспиранту, как только увидал меня. Нет, странное выражение его лица не было узнаванием. Я не могла ошибиться, чародей не заметил ничего знакомого в моем лице — да и кто из преподавателей мог узнать меня? Во времена лжеадепства от усталости и дурных условий жизни я была бледна, как трава, пытающаяся пробиться из-под камня. За год службы у поместного мага, я неожиданно стала выше по меньшей мере на полголовы, солнце опалило мое лицо, и оказалось, что от природы я смугла. Четыре года жизни свободного человека и вовсе переменили меня — черты лица приобрели резкость, подбородок стал еще упрямее, а улыбка — кривоватой, как это свойственно людям, вечно ждущим неприятностей. Спина моя, вечно согнутая от страха и тяжелого труда, распрямилась, плечи расправились, хотя до сих пор я не могла избавиться от проклятой сутулости полностью и порой страдала от острых болей в пояснице. Нет, я мало походила на бледную сгорбленную девчонку, покинувшую Академию больше пяти лет назад и вряд ли меня смог бы узнать человек, не следивший пристально за моей судьбой.

Однако что-то во мне заинтересовало чародея, который с растущим интересом осматривал нашу компанию, отчего даже магистр Леопольд, не отличающийся тонкостью чувств, заметно засмущался.

— Раз уж все прояснилось, — откашлявшись, с трудом промолвил он, — то не пора ли приступить к делу? Предоставят ли мне покои, где я смогу отдохнуть от тяжелой дороги? Хотелось бы также знать, в котором часу здесь принято ужинать и насколько хороши здешние винные погреба…

— О, не беспокойтесь, — Аршамбо опередил канцелярского чародея, выражение лица которого предвещало весьма нелюбезный ответ на вопрос новоиспеченного аспиранта, наглеющего на глазах. — Разумеется, я беру на себя все хлопоты по вашему обустройству. Вы будете жить в моем доме — он расположен совсем неподалеку от Академии, так что вы сможете пользоваться здешней библиотекой и прочими ее сокровищами. Мессир Ги выпишет вам пропуск, не так ли?.. Не оскорбляйте меня своим отказом, магистр, ведь мы с вами так долго ждали этой встречи…

То был несколько неожиданный поворот, но после некоторой заминки магистр Леопольд с опаской кивнул, просипев несколько слов благодарности. Аршамбо рассыпался в ответных любезностях, мимоходом попрощался с канцелярскими чародеями, которые уж и не чаяли от нас избавиться, и нам не оставалось ничего другого, кроме как покинуть стены Академии.