И.о. поместного чародея-2 - [24]

— Вряд ли, Ваша милость, — честно ответила я, с ненавистью покосившись на магистра Леопольда.

— Хвала единому предку! — с некоторым облегчением в голосе молвил лесной дух. — Я уж было заподозрил, что с тех пор, как люди в последний раз появлялись у подножия моего трона, человеческий мир окончательно пришел в упадок. Однако, ты вполне любезна в речах, дева, а я давно уж не тешил свою душу приятной болтовней с новыми собеседниками, так что решено: ты остаешься здесь, со мной. Сбросить тебя с башни можно в какую-то другую ночь. Что до прочих, то менять свои решения я не намерен — ты, воистину учтивый старик, превратишься в оленя и, надеюсь, в новом обличье будешь с той же готовностью оказывать мне положенные услуги — быстро бежать, вовремя поворачиваться нужным боком, когда я изволю пустить в тебя стрелу, и живописно истекать кровью. Кузен-демон, как я и говорил ранее, может отправляться в любую, угодную ему сторону, его судьба меня более не волнует.

Если в прошлый раз самая неприятная и быстрая кончина согласно воле Ринеке была уготована мне, то сейчас выходило, что более всех не повезло магистру Леопольду, вопреки его чаяниям. Оттого на этот раз в ноги лесному королю повалился именно он.

— Светлейший государь! — никогда я еще не слыхала, чтобы в его голосе звучало столько угодливости. — Быть может, мы могли бы расплатиться за свою дерзость чем-либо кроме наших жизней? Нет, я не смею оспаривать ваше решение, тем более, что вряд ли моя смерть в облике оленя — самое необычное из того, что может прийти в вашу светлую голову, и я бы не хотел вас разгневать еще больше. Но неужели человек не может оказать вам любезность иначе, кроме как преждевременно распрощавшись с жизнью?

Ринеке лишь рассмеялся:

— Чем вы можете откупиться от меня, жалкие людишки? Для меня нет ценности ни в золоте, ни в драгоценных камнях, ни в шелках и бархате, да и сомнительно, чтоб они у вас имелись.

— Что же для вас ценно, Ваша милость? — дрожащим голосом спросила я.

— То, с чем вам расстаться куда труднее, чем с деньгами, — ответил дух, сверкнув глазами. — Бывало, я отпускал людей в обмен на их сердце, разум или время…

— О чем это он? — шепотом спросил у меня Мелихаро. — Может, стоит согласиться?

— Не торопитесь, — прошептала я в ответ. — Я слышала про такие случаи: люди, вернувшись из мира духов, вскоре погибали от неизлечимой тоски, либо же сходили с ума, а последнее, видимо, означает, что в мир людей мы вернемся древними стариками и жить нам останется совсем немного… Ему нужны страдания, как телесные, так и душевные — вот что он ценит!

— Раз эта плата кажется вам чрезмерной, — потешался Ринеке, наблюдая за тем, как мы, испуганные и растерянные, переговариваемся вполголоса, — то что же вы предложите мне? Имеется ли у вас что-то дороже денег, с чем вы согласитесь расстаться?

— Может, отдадим ему коня? — мрачно предложил магистр Леопольд, склонив голову к нам. — Он точно обходится нам дороже тех денег, которых стоил бы на рынке.

— Если ему так нужен конь, то зачем бы превращать вас в оленя? — еще более мрачно ответил Мелихаро.

— Так предложите что-нибудь получше! — возмутился чародей, от страха заметно клацающий зубами. — Вам-то хорошо, будете бродить по этой треклятой дороге взад-вперед, пока не помрете с голоду, а с вашими габаритами на это пойдет препорядочное количество времени. Госпожа Каррен и вовсе будет королевой до той поры, пока милостивейшему королю не покажется, что веселее будет ее казнить. И только я, человек почти случайный, лишь из доброты душевной согласившийся следовать за вами, погибну через несколько часов в облике бессловесной рогатой твари!

Мир духов оказался еще менее приветливым, чем я предполагала, а уж досконально разобраться в обычаях и склонностях его обитателей за столь короткий промежуток времени тем более не представлялось возможным. Я вновь и вновь пыталась представить, что же может заинтересовать короля Ринеке, более всего любящего развлекаться, наблюдая за человеческими страданиями, да к тому же обладающим своеобразной поэтичностью мышления. И, в конце концов, в голове моей забрезжила неясная идея. Нет, это не было одним из тех озарений, благодаря которым спор изящно решался к удовлетворению всех сторон — мне очень не нравилось то, что я собиралась сделать, но ничего лучше мне в голову так и не пришло.

— Ваша милость, светлейший государь, — тоненьким голоском промолвила я, — у меня есть то, с чем мне расставаться крайне неприятно, но я готова пожертвовать этим, если вы отпустите нас. Я бы не стала отдавать вам это, если бы речь шла только о моей судьбе, но…

— Что же это за предмет? — оживился Ринеке. — И почему бы мне не забрать его, казнив тебя?

— Если вы убьете меня, то невелика будет его ценность, — вздохнула я. — А если я отдам его вам добровольно, то… Впрочем, вы должны сами понять, о чем я.

И я с поклоном протянула лесному королю кольцо, подаренное мне Каспаром.

Лесной дух взял его, и почти сразу недоуменное выражение его лица сменилось довольством.

— И в самом деле! — воскликнул он, рассматривая кольцо. — Что за чудная вещица!