И невозможное возможно - [5]

— Могу ли я видеть Николая Константиновича?— с усилием произнес я, разглядывая девушку, которую часто встречал в школьном коридоре и на вечерах. Я стоял на пороге, смотрел на нее и не мог двинуться с места.

— Ну проходи же,— пригласила девушка, немного смутившись.

Я несмело пошел за ней.

— Сюда,— она открыла дверь небольшой комнаты.— Папа, к тебе пришли.

— Иду!— отозвался он.— Наташа, займи гостя. Я сейчас...

Наташа вернулась в комнату и села напротив. С минуту мы молчали, разглядывая друг друга.

— Я слышала, у тебя есть книга «Повесть о настоящем человеке»,— нарушила молчание Наташа,— Дашь почитать?

— Конечно... Завтра принесу… Можно мне иногда заходить?

— Буду всегда рада тебя видеть.

«А зачем мне сюда ходить?— мысленно спросил я себя.— Все равно она дружить со мной не станет».

Сколько раз я хотел подружиться с девушкой — и не получалось. Теперь мне встретилась Наташа. Не знаю, что меня привлекло в ней: чудные косы, а может, добрая улыбка. Сердце тянулось к девушке, а мысль останавливала: «Я же инвалид, Но может быть, это моя Тая, подобная подруге Павки Корчагина?» Я представил Наташу, стройную, красивую, и себя, идущего шатающейся походкой. «Нет, нет!» Стараясь не глядеть на Наташу, стал ждать ее отца. В комнату вошел жизнерадостный пожилой человек, и трудно было поверить, что он проработал на фабрике около тридцати лет.

— Ну-с, юноша, чем могу служить?

— Я собираю материал о вашей фабрике, Николай Константинович.

— Кое-что дам,— сказал он.

Через несколько минут передо мной лежали документы, рассказывающие об истории фабрики: вырезки из старых газет, снимки и т. д. Материал, конечно, богатый. Но попробуй сделай из него выписки больными руками. К тому же не хотелось показывать Наташе свою беспомощность. Она, поняв мое состояние, сама предложила свою помощь.

Сколько раз я давал себе слово не ходить больше к Наташе! «В последний раз,— говорил себе,— должен же я ей книгу отнести», Так я оправдывал очередной визит.

Дверь открыла Наташа. По ее глазам я понял, что пришел некстати.

— Наташа, я книгу принес.

— Спасибо... Проходи,— пригласила девушка.

Мне бы сразу уйти, а я послушно поплелся за ней в знакомую комнату, где на диване сидел Алешка, студент филологического факультета МГУ.

В школе поговаривали об их дружбе, но я никогда вместе их не видел и потому разговорам не верил, скорее не хотел верить. «Соперничество-то мне не под силу»,— с горечью подумал я.

— Валера, ты посиди минутку... Пока Алеша мне теорему объяснит,— засуетилась Наташа.— Посмотри свежий «Огонек», Алеша купил...

«Алеша, Алеша»,— больно отозвалось в сердце. А тот между тем терпеливо объяснял Наташе теорему.

— Поняла?— спрашивал он.

— Кажется,— отвечала Наташа, пряча свой взгляд.

«Третий лишний»,— я встал и решил уйти.

— Куда же ты? Посиди, мы сейчас закончим и будем музыку слушать.

— Нет, надо идти!— решительно сказал я, простился и вышел.

Долго в тот день бродил по улицам, пока не оказался около дома Морошкина.

— Валерий! Легок на помине. Я твою работу о «Красном маяке» прочитал. Недурно! Совсем недурно! У тебя что-нибудь случилось?— заметив мою растерянность, спросил он.

— Да нет... Вроде ничего...

— А по-честному?

— Влюбился!..— неожиданно признался я.

— Задача!— Морошкин по привычке потянулся к бородке и зажал ее в кулак.— И что же?..

— Разве можно полюбить инвалида?.

— А почему же нет? Да вот пример. Перебегая железнодорожный путь, парень попал под поезд и потерял обе ноги. Так вот девушка, с которой он дружил, стала его женой. Только думаю, Валерий, ты просто увлекся, а настоящую любовь ты еще встретишь.

— Но, Владимир Сергеевич, Наташа — самая лучшая в мире.

— Так уж и лучшая?— усмехнулся Морошкин.

— Самая лучшая...

— А вдруг она любит другого?

— Может быть.

— А ты объяснись.

— Объясняться? Зачем?

— Легче будет. И не переживай. Поверь мне, обязательно встретишь ту, которая будет самой лучшей.

На новогодний бал я решил не ходить. С увлечением читал «Три мушкетера». Настойчивый стук в дверь прервал мое чтение. «За мной»,— догадался я, открывая дверь, и не ошибся: неразлучные друзья Костя Макаров и Вася Агафонов в белых сорочках и галстуках предстали предо мной. Не скрывая восхищения и зависти, я осматривал своих друзей. «Сегодня они с девчатами будут танцевать. Счастливцы!» — подумал я.

— Хандрим?— спросил Вася Агафонов.

— Да нет, что ты!— пробормотал я.

— А почему на вечер не идешь?

— Плохо себя чувствую...

— Все ясно. Тоска напала,— уточнил Костя Макаров.— Одевайся.

Тон его не допускал возражений.

— Да нет, ребята. Я...

Но все мои возражения были напрасны... Когда мы вошли в зал, бал был в полном разгаре. Играла музыка. Вокруг елки танцевали пары, а среди танцующих сновали семиклассники, выполнявшие роль «аккуратных почтальонов». Я поискал глазами Наташу, она танцевала с Алешкой. Была она в бледно-розовом платье. «Красивая!— восхищался я Наташей.— Какой у нее номер? 25». Я вынул свое послание. Хотел отдать пробегавшему «почтальону», но помедлил. «Зачем? Разве не все ясно без слов?» Порвал письмо и бросил в корзину. «Все!.. Забыть! Через полгода она кончит школу. Уедет в институт. И будет легче... А будет ли?..»