…И немножко нервно - [7]

* * *

Вечером Майкл Уитворт добрался до любимого заведения, которое держал старик Маклог, отставной сержант колониальных войск. Внешне это было вполне респектабельное питейное заведение среднего пошиба, где любили пропустить кружечку эля после службы чиновники колониальной администрации. Но основной доход Маклог получал за услуги другого рода – в подвале находился игровой зал и опиокурильня.

Подойдя к барной стойке, Майкл нашел глазами хозяина и подозвал его коротким движением подбородка. Старик подошел не сразу, всем своим видом показывая, что не слишком уважает такого клиента, как Уитворт. Граф регулярно обслуживался в долг, но не так давно терпение хозяина злачного места лопнуло и он велел своим людям не пускать пилота без наличных.

– Что вам будет угодно, сударь? – лениво спросил Маклог, подойдя к Уитворту только минут через пять, когда капитан уже начал закипать от гнева.

Капитан молча бросил на стойку купюру в десять соверенов. Это с лихвой покрывало все текущие долги. Хозяин небрежно смахнул деньги и, вежливо поклонившись, махнул рукой вышибале, топтавшемуся у ведущей в подвал двери. Задрав нос, Майкл с достоинством проследовал в «святая святых» заведения.

Внизу его ослепил свет керосиновых ламп, особенно ярких после приглушенного полумрака верхнего бара и липкой темноты лестницы. Интерьер переднего помещения – игрового зала, роскошью не блистал. Кирпичные стены со следами копоти, деревянная мебель – столы из плохо оструганных досок и неподъемные стулья. Мебель нарочито тяжелая, чтобы ее невозможно было использовать в часто вспыхивающих среди игроков драках. За первым столом играли в скрабб, здесь ошивалась публика попроще. За вторым столом сидели клиенты побогаче и посолидней, игроки в бридж-белот.

Уитворт ревниво покосился на второй стол – на его середине высилась довольно большая куча денег, кто-то хорошо взметнул ставки и сорвет неплохой куш. Но сейчас Майкл искал удовольствие другого рода и поэтому, коротко поклонившись знакомым, прошел во второе помещение.

В ноздри молодого человека пахнуло сладковато-приторным запахом опиума. Майкл несколько раз втянул в себя этот приятный аромат, предвкушая хорошую длинную затяжку.

Сразу за дверью его встретил толстый распорядитель. При виде капитана он недовольно скривился, видимо, вспомнил о долгах, но почти сразу его лицо приобрело слащаво-угодливое выражение. Раз хозяин наверху пропустил этого гостя, значит, вопрос с погашением долга улажен.

Довольно большой подвальный зал был разгорожен занавесками на отдельные «кабинеты». К одному из таких отсеков распорядитель и привел графа. Майкл привычно устроился на топчане, подложив под голову несколько маленьких шелковых подушек, засаленных от частого использования. Почти сразу в «кабинет» проскользнула худенькая девушка в местном одеянии. Девчонка оказалась страшненькой – какая-то кособокая, словно с поврежденными ребрами, на лице красные пятна недавних ожогов. Впрочем, будь она красавицей, то не прислуживала бы в опиокурильне, а имела более престижную «работу» проституткой. Первым делом она с натугой сняла с капитана сапоги и аккуратно поставила их на пол возле входа. Затем помогла Уитворту стянуть пояс с кобурой. Револьвер Майкл немедленно положил в изголовье.

Потом место девушки занял пожилой одноглазый мужчина с трубкой в руке. Он неторопливо начал разогревать опиум, даже не глядя на клиента. Граф смотрел на его «священнодействие» с громадным нетерпением, руки ощутимо подрагивали. Черный шарик тихонько шипел, распространяя вокруг тяжелый, бьющий наотмашь запах. Наконец одноглазый с поклоном передал трубку Уитворту и выскользнул за занавеску.

Майкл со стоном сделал первую, самую сладкую и приятную затяжку, разом окутавшись удушливым дымом. Его тело, жадно ждущее проникновения в легкие «дури», затрепетало, словно в припадке эпилепсии. Первую трубку граф выкурил всего за полминуты, жадными глубокими затяжками. Его наконец-то «отпустило», словно с груди сняли тяжелый камень, лежавший там последние три дня. Он поудобнее откинулся на подушки, ловя «приход», лениво раздумывая: сразу ли позвонить в колокольчик, вызывая одноглазого с новой трубкой или немного полежать, растягивая удовольствие.

Старым курильщикам требовалось три-четыре дозы за раз. Майкл еще не настолько захвачен наркотиком, ему нужно всего две, но каждые два-три дня, иначе начинается мучительная ломка. Каждый день Уитворта начинался с поисков денег на новую порцию «дури». То, что он в своем крайнем вылете не разбился, пребывая в «пограничном» состоянии, – большая удача. Постепенно, неделя за неделей, его захватывало равнодушие ко всему «внешнему». Всему, не связанному с этой пропитанной ядом подвальной комнатой, с засаленными подушками и скрипучими топчанами, продавленными сотнями тел. Всему, что больше трубки с тонким мундштуком: семья, далекий дом в Метрополии, эскадра, сослуживцы.

Полежав час, граф уже было собрался вызывать слугу и потянулся к колокольчику, но тут в щель между занавесок просунулось лицо девушки, «украшенной» красными пятнами ожогов. Рассмотрев в полумраке спокойное лицо капитана и прикрытые глаза, аборигенка проскользнула в «кабинет» и присела возле топчана. Майкл настолько расслабился, что не сразу заметил странность поведения уродины – она явно пыталась на слух понять – спит ли клиент или бодрствует. Впрочем, состояние Уитворта мало отличалось от сна.