И на земле и над землей - [132]
— А что такое каучук? Для чего?
— О, ребятки, каучук — это же чудо! Про калоши слышали? Даже видели? Ну, значит, повезло. Вот из того каучука, который будут добывать из того кок-сагыза, станут делать резину…
— Что такое резина, мы уже знаем. Без нее рогатки не сделаешь.
— А из резины как раз и льют эти самые калоши. Больше того — непромокаемые вечные сапоги, плащи и, может, еще чего для нашего брата крестьянина.
— Только-то?
— Какое, ребятки! А обувку для тракторов, машин, самолетов? Почему их пока мало? Потому что обувки на них нет, каучук пока за огромные деньги приходится покупать за рубежами. А вот когда станет много своего, вот тогда уж развернемся. Такая, говорят, жизнь сделается, — умирать не захочется.
— А нам и сейчас не хочется, — дурачимся мы. А в душе уже гордимся: вот какое большое дело нам доверили!
— И много его насадят, дяденька?
— Много, на всю страну. Хоть он, стервец, и южный.
— Значит, поливать много придется, а в наших оврагах летом воды — кот наплакал.
— Зачем поливать? Он же засухоустойчивый, в пустынях растет. А у нас все-таки не пустыня.
— Зимой, когда снег и мороз, не лучше пустыни…
— Ничего, обвыкнет. Не будем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача!..
Не взяли. Не обвык южный кок-сагыз на снежных равнинах России. Пришлось создавать синтетический каучук с помощью «большой химии». Например, в Стерлитамаке, на заводе СК, где работает мой старший брат.
Всю оставшуюся дорогу до нашей бывшей усадьбы я продолжал думать об этом злосчастном кок-сагызе. Очередная иллюзия! А сколько было их, таких манящих и завлекательных, в нашей жизни! Вот восстановим страну после войны, за счет деревни, конечно, а потом всем миром поклонимся ей в пояс за ее великий подвиг. Избавимся от бесперспективных деревень, переселим всех в прекрасные агрогородки, — города завидовать станут. Осуществим перестройку и заживем по-людски при социализме с человеческим лицом, с новым мышлением и плюрализмом. Введем рынок, который сам все расставит по своим местам… Откажемся от сильной армии — и весь мир станет нам другом…
И что в итоге? Деревне за ее подвиг до сих пор так и не поклонились. Хваленых агрогородков так и не построили, а малые деревеньки угробили. После перестройки зажили еще хуже. Рынок, введенный за счет чудовищного разграбления страны, так расставил все по своим местам, что для нормальной жизни простому человеку вовсе места не осталось. Ну, а каким другом стал нам весь мир, хорошо известно тоже.
Иллюзии, иллюзии, миражи…
Однажды, чтобы как-то расшевелить своих товарищей по творческому цеху, я специально вынес на разнос цикл своих новых стихотворений, не очень злых, а скорее печальных. Был в их числе и мой «Кок-сагыз».
Разнос не состоялся. Очень уж глубоко сидела в людях, привыкших жить с оглядкой и страхом, боязнь всего и вся, переступить через которую они были не готовы. Поспорили — и это уже хорошо. Меня удивило другое: об эпопее выращивания собственного «каучука» даже деревенские мои ровесники уже не помнили. А слово «кок-сагыз» им ничего не говорило.
Вот какой мы легковерный и беспамятный народ. Не из-за этого ли так легко помыкает нами любой «человек с ружьем» или барин из Кремля? А миражи, химеры, все новые и новые иллюзии множатся и множатся. И ничему нас не учат. И, похоже, не научат никогда…
За обедом (все на том же месте, где стоял наш дом) брат вспомнил одну старую, смешную для него историю.
В то лето наше деревенское стадо пас один наш же, местный, парень. Деловой, голосистый, кулаки с добрую гирю, через плечо длинный, пеньковый, пропитанный машинным маслом кнут.
Всем был пастух хорош, но вечером, намолчавшись за день со скотиной, любил поговорить, пофантазировать. Чаще всего о том, как и в этот день он отбивался от волков. Мужественно, даже геройски, с большими потерями для них. Правда, ни одной шкурой похвастать пока не мог.
Вот и решили друзья сделать ему сюрприз — выпустить специальную стенгазету и к его приходу прикрепить на дверь школы, на крыльце которой за неимением клуба они часто собирались.
Но что поместить в той газете? Нужно что-то очень необычное, не злое, но обязательно смешное.
И тогда брат дал мне секретное поручение — написать это «что-то», и чтобы непременно в стихах, может быть, даже на мотив какой-нибудь известной песни. Не помню, писал ли я стихи в четвертом классе, но если бы не писал, мне бы такого дела не поручили.
Короче, я написал нечто длинное и, возможно, смешное, подростки переписали его печатными буквами на обороте где-то раздобытого куска обоев, а вечером, улизнув из дому, я стал свидетелем такой картины.
Возле школьной двери, запертой на лето, уже собралась кучка подростков и девчат. На двери весь светится большой белый лист. На нем кое-где разбросаны рисунки, а между ними — столбиками — стихи. Все кого-то ждут. Я знаю — кого. И вот, раздвигая крепкими плечами собравшихся, подходит он, наш герой. Кто-то начинает на распев читать. После каждого куплета — хохот. Чем дальше, тем громче. Что же теперь будет?
В смятении я тоже проталкиваюсь вперед и останавливаюсь рядом с чтецом, высоким, тонким и рыжим, как первый весенний одуванчик, подростком. Голос его, еще мальчишеский, звенит и как-то необычно дрожит. Я догадываюсь отчего он дрожит. От этого дрожания я и сам начинаю мелко дрожать, как на морозе.
Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.