И мы солдаты... - [44]

— В Канаш? На автобусную станцию? А что там?

— Он там должен быть. Мне так кажется…

— Тебе кажется, а у меня бензина кот наплакал! Как обратно доедем?

— А мы там заправимся. Мы когда ехали в Михайловку, я колонку видела, — пришла на помощь своему товарищу Санюк.

— Толковая ты девчонка, — похвалил ее Вася. — Парням будешь кружить головы, когда вырастешь.

Санюк зарделась от смущения и отвернулась, а Ванюк не очень ласково посмотрел на озорного шофера. В душе, правда, он вынужден был согласиться с Васей…

…Ларивана они увидели сразу. Он стоял возле киоска и пил газированную воду не меньше, чем с тройным сиропом. Ванюк и Санюк, выпрыгнув из «газика», побежали к нему, радостно замахали руками:

— Лариван! Лариван!

Тот спокойно поставил стакан на прилавок, принял независимую позу и насмешливо уставился на них:

— Ну, привет. А вы зачем здесь?

— Как зачем? — Ванюк даже задохнулся от обиды. — Мы же тебя ищем!

— На том драндулете? — Лариван небрежно кивнул в сторону «газика» и, достав из кармана помятую сигарету, важно сунул ее в рот. — Огонек есть?

— Ты что, курить начал? — испуганно вытаращила глаза Санюк.

— Привыкаю к самостоятельной жизни.

«Нисколько он не изменился, — с досадой подумал Ванюк. — Такой же, как тогда, когда топтал горбушку…»

— Лариван, мы кушать хотим! Купи чего-нибудь!

Это братишка и сестренка Ларивана подбежали к ним. Вид у них был довольный.

— Эх, и прожорливый народ, — пожаловался Лариван.

Он купил в киоске пачку печенья и триста граммов шоколадных конфет, взял себе несколько штук, угостил своих «гостей», а остальное отдал малышам. Те встретили угощение криками «ура!».

— Вот такие дела, — сказал Лариван, с удовольствием наблюдая за уплетающими конфеты родственниками.

— Ну, а дальше что? — спросил Ванюк.

— Чего дальше? Вы вообще зачем приехали? Послали вас?

— Никто нас не посылал. То есть сначала послали к тебе домой, а потом мы сами… — быстро заговорила Санюк. — Это Ванюк все. У него идея. И вообще мы за тебя переживали, а ты… Противный ты. Злой. Просто не понимаю, за что ты мне нравился?

Лариван от удивления открыл рот:

— Я — тебе?! Вот дура!

— Сам дурак!

— Пошли, Санюк. Вася, кажется, уже заправился, — взял ее за руку Ванюк.

— Да погодите вы. Обидчивые больно, — преградил им дорогу Лариван. — Я из дома драпанул, ясно? Вместе с ними, — кивнул он на малышей.

— Это мы знаем. Ты скажи… — начал Ванюк.

— Подожди, — толкнул его в грудь Лариван, — все скажу. Я хотел в Чебоксары ехать. Думал: пацанов в детдом устрою, а сам в ПТУ подамся. Ну, вот. А здесь походил-походил, подумал и решил… В общем, домой возвращаемся. В Ойкасы наши. Во-первых, мамку жалко, во-вторых… — Лариван пристально посмотрел на затаивших дыхание, растерявшихся ребят. — Ну, и видик у вас! Конфет, что ли, объелись?

И рассмеялся. Ванюк и Санюк посмотрели друг на друга и тоже, не выдержав, прыснули со смеху.

Ну и Лариван, ну и «Горбушка»! Вот с кем действительно не соскучишься!

История эта закончилась так. Вся компания, включая малышей и шофера Васю, благополучно вернулась в деревню. К тому времени отец Ванюка уже побывал в правлении и рассказал о том, что произошло в семье Петровых. Председатель пошел туда и имел с родителями Ларивана долгий и серьезный разговор. О чем именно — нам неизвестно, но когда «газик» остановился возле ворот дома, отец и мать встретили своих детей без единого упрека. Больше того: Иван Кузьмич схватил всех трех в охапку и на руках отнес в дом. У доброго Васи даже слезы на глазах показались…

Потом Ванюк шел с Санюк домой. Они весело болтали, вспоминая недавние приключения, и он все решался, но так и не решился задать один вопрос: кто же ей все-таки нравится теперь?

Глава двенадцатая и последняя ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ?

Лето выдалось жаркое. Лучи солнца пробивались даже сквозь толстые оконные занавески. Ванюк, голый по пояс, стоял перед раскрытым чемоданом и складывал туда свои нехитрые пожитки. Вошла тетушка Кряхвине с лукошком в руке.

— Вот, — сказала она, ставя лукошко на стол, — отвезешь маме свежие яички. От моей лучшей наседки.

— Да вы что, тетя Кряхвине? Как же я их довезу?

— Ничего, ничего, довезешь. Вон у тебя сколько приятелей, помогут до станции добраться, а там тебя мама встретит.

Тетушка Кряхвине дала инструкцию, как держать лукошко, чтобы не побить его содержимое, и ушла.

Ванюк вздохнул: приятели. Где они? С тех пор как начались каникулы, у каждого появились свои дела. Палля и Гриша, например, занялись устройством… телеателье. Собственно, идея эта была его, Ванюка. Как-то раз у тети Федоры испортился ее «Рекорд», а в эти дни по телевизору в третий раз повторяли «Семнадцать мгновений весны». И хотя тетя Федора, конечно, уже два раза смотрела этот фильм и могла наизусть рассказать, о чем говорили Гиммлер и Борман, но она была в отчаянии, а вызванный из района мастер, как назло, не приезжал. А Ванюк, к которому она прибежала за помощью, поскольку они вместе участвовали в операции «поросенок», в телевизорах, увы, разбирался не больно. Но он знал, что Гриша и Палля под руководством учителя физики участвуют в сборке школьного телевизора. И действительно, когда он им сказал, ребята пошли к тете Федоре, поменяли предохранители на ее «Рекорде», и через минуту счастливая свинарка уже смотрела фильм. Вот тогда-то Ванюк и посоветовал друзьям летом организовать свое ребячье телеателье или что-то вроде бюро добрых услуг. А сейчас они настолько увлечены этим делом, что уже неделю не ходят к нему и, наверное, забыли, что он сегодня уезжает…