И истинным леди есть, что скрывать... - [37]

  Инн растерянно послушалась, но когда они уже были внизу лестницы, дорогу им преградила растрепанная и краснолицая бабища, с вываливающейся из слишком низкого корсажа дебелой грудью.

  - Хочешь вкусненького, красавчик,- полезла она слюнявым ртом к груму, - я много не возьму, пенни на выпивку и делай, что хочешь!

  Ответ Джека был сокрушительным - ни слова не говоря, он так двинул кулаком ей в лицо, что пьяница отлетела в сторону.

  - Не задерживайтесь, миледи! Не нужно обращать внимания на выходки местных шлюх!

   Но поверженная не унималась - им вслед понеслись жуткие ругательства и довольно странные слова.

  - Миледи? Она такая же миледи, как и я, раз ей заинтересовался Бисби!

   Инн не поняла, что случилось, но почему-то шум резко стих, и грум с силой, практически волоком, вытащил её на улицу.

  - Кто такой Бисби? - растерянно спросила она. - Все так странно замолчали?

  - Не знаю, миледи, - почему-то разнервничался грум, заталкивая её в экипаж,- просто болтовня пьяной дуры! Забудьте!

   Но это имя навсегда врезалось в её память именно в силу необычной реакции на него окружающего отрепья. Что же это был за человек, одно упоминание о котором могло заставить замолчать даже человеческие отбросы Ковент-Гарденского рынка?

ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК.

  Карета катилась по ночному Лондону, выехав за пределы знакомых ей кварталов. Хотя дома по сторонам по-прежнему принадлежали состоятельным людям, расстояние между ними становилось всё больше и больше, а сами особняки прятались за ажурными оградами парков. Наконец, лошади остановились перед воротами невидимой с улицы усадьбы.

  Привратник распахнул скрипучие створки чугунного литья, и экипаж въехал в аллею, густо обсаженную огромными и мрачными в ночи деревьями.

  - Мы приехали, миледи!

   Измученная девушка вылезла из экипажа и в первый раз за этот богатый неприятными событиями день застыла от удивления, а не от ударов судьбы.

  Перед ней находился очаровательный маленький особнячок. Двухэтажный, в георгианском стиле, с красивыми и причудливыми арками над высокими с частым переплетом окнами, он сиял, как сказочный пряничный домик приветливыми огнями хорошо освященных комнат. Кружевные занавески и чистейшие стекла окон создавали ощущение легкости и уюта.

  Из двухстворчатых стеклянных дверей выскочила женщина лет сорока в чёрном платье экономки, оживляемом кружевными чепцом, воротничком и кокетливым фартуком пронзительно белого цвета.

  - Ах,- защебетала она с весьма ощутимым иностранным акцентом,- наконец-то, дождались! И вода для ванны готова, и ужин перестаивается, и чванливый француз сердится!

  - Какой француз?- с трудом встряла в эту быструю речь встревоженная Инн.

  - О, - женщина вцепилась в её локоть и решительно повлекла гостью в дом,- наш повар - месье Жорж. Уж такой сердитый господин - одни усы чего стоят!

  Повар - француз! На такую удачу девушка и не рассчитывала, но вскоре опять испытала смятение. Она вошла вслед за женщиной в просторный холл здания и остановилась перед широкой мраморной лестницей.

  - Чей это дом? - поинтересовалась Иннин, изумленно оглядывая расписанный сценами из мифологии плафон потолка.

  - Неужели вы не знаете?- черные глаза экономки недоверчиво воззрились на гостью,- конечно же, его светлости. Это - Вудвилл-лодж.

  Инн удивилась герцогской блажи иметь ещё один дом наряду с дворцом Мортландов.

  Экономка провела гостью в ванную комнату, где наряду с диваном, креслами и чайным столиком, дымилась горячей водой огромная, устланная полотенцами медная ванна и жарко полыхал камин.

  Инн с наслаждением скинула с себя грязное, пропахшее жуткой гостиницей платье, но когда, оставшись в одной сорочке, попыталась залезть в воду, экономка с неожиданной грубостью сдернула с неё рубашку.

  - Лезть в воду одетой,- свирепо сверкнула она глазами,- вопиющая глупость!

  - Но миссис...- возмутилась шокированная Инн.

  - Мисс Джина,- поправила её эта невозможная женщина,- где-нибудь в другом месте, можете купаться хоть в бальном платье, но только не в этом доме! Не уподобляйтесь грязным аристократкам, ради глупого тщеславия согласных терпеть даже вшей! Женщина должна быть вся чистой, а не только её рубашка!

  И, с силой надавив на плечи, усадила девушку в ванну.

  Инн хотела высказать экономке недовольство по поводу 'грязных аристократок', но колдовство горячей воды и восхитительно пахнущего жасминовой отдушкой мыла быстро сделали свое дело. Она ещё раз возмущенно дёрнулась, когда в комнату вошли две негритянки в форменной одежде горничных, но те настолько умело принялись намыливать ей ноги и руки, а главное, мыть обычно доставляющие массу хлопот пряди волос, что нарождающиеся протесты очень быстро стихли. За Инн никогда так не ухаживали, и она даже задремала!

  - Миледи! - сквозь дремоту прорвался голос Джины.- Проснитесь! Вас ждет ужин!

  Ужин! У Инн даже заурчало от голода в желудке. Как не восхитительны были булочки Беаты, но она их ела ещё утром. Днем от невыносимой тревоги её аппетит молчал, но теперь проснулся с утроенной силой.

  - Настоящий французский повар? - очарованно спросила она, пока её вытирали огромными полотенцами. - Никакого соуса из варенья, копченой рыбы и тмина в пирожных?