И грянул шторм. Подлинная история отважного спасения на море - [67]
Когда я почувствовал, что получил достаточно знаний о событиях, я начал разыскивать живых свидетелей, имевших отношение к спасательной операции. Верхнюю строчку моего списка занимал Берни Веббер. Я объяснил Берни, какое исследование я провел, и что теперь я перехожу к процессу бесед. Берни любезно ответил на предварительные вопросы и дал телефонные номера Ричарда Ливси и Энди Фицджеральда. Я провел день с Ливси в его доме во Флориде, и вся наша замечательная беседа была записана на диктофон (к сожалению, Ричард умер в тот самый день, когда мы с Кейси закончили рукопись). С Энди Фицджеральдом я общался по телефону, электронной почте и, наконец, лично в моем доме в Массачусетсе. Берни, Энди и Ричард были невероятно терпеливы: они хотели, чтобы история была рассказана именно так, как она произошла, без дополнительного драматизма.
В те дни исследований я смог найти Мела Гутро, который был кладезем знаний и отнесся ко мне очень благосклонно. В то время как большинство людей, с которыми я беседовал, были разбросаны по всем Соединенным Штатам, Мел жил всего в восьми километрах от меня. У Мела также сохранилось несколько фотографий, сделанных им или фотографом Береговой охраны, и о каждой он мог подробно рассказать.
К моим многочисленным телефонным звонкам и вопросам очень терпеливо отнесся и переживший крушение «Пендлтона» Чарльз Бриджес. Он рассказывал с точки зрения, отличавшейся от видения спасателей, и его мнение было крайне важным для того, чтобы восстановить последовательность событий. Мне повезло, что у Чарльза были такие хорошие воспоминания о том, что он чувствовал, о чем думал и что делал в те ужасные часы, когда его жизнь висела на волоске на корме «Пендлтона».
Когда я собрал рассказы людей и прочитал рапорты и статьи, определенные аспекты трагедии показались мне особенно печальными, например, одинокий человек, Херман Гэтлин, чье тело было найдено на носу «Пендлтона». В жуткий холод у него не было выбора, кроме как использовать опилки и газеты в отчаянной попытке избежать переохлаждения. Если бы он выжил, он, вероятно, смог бы дать главный недостающий эпизод этой саги: что случилось с капитаном Фицджеральдом и другими членами экипажа на носу? Но он страдал один, возможно, даже думая, что Береговая охрана не будет рисковать и выходить в море в шторм, он так и не узнал о героических усилиях Дональда Бэнгса, Эмори Хейнеса, Антонио Баллерини и Ричарда Чикконе.
Мысль о Бэнгсе и его экипаже, находившихся в море на 36-футовой лодке всю ночь, страдавших от пятнадцатиметровых волн, снега, льда и пронизывающего ветра при температуре ниже нуля – сама по себе история выживания. Эти люди, так же как экипаж Берни и экипаж Ормсби, – счастливчики, которые вернулись живыми. И я засомневался в мудрости офицеров Береговой охраны, отправивших такие маленькие лодки.
Почти таким же ошарашивающим, как смерть Худыша Майерса и Хермана Гэтлина, был печальный конец радиста «Мерсера» Джона О’Рейли. У него даже не было шанса выбрать, оставаться ли на судне или прыгать в волны, когда прибыл «Якутат». Он просто поскользнулся на переходном мостике, когда пытался добраться до самой передней части корабля, таким образом став первой потерей на «Мерсере». О’Рейли был первым и последним моряком, с которым мог вести переговоры радист «Иствинда» Лен Уитмор.
Но с людьми на танкерах тоже была удача, на что обратила мое внимание Дорис Форанд, чей отец, Хелгер Джонсон, был на злосчастном рыболовецком судне «Паолина». «Иствинд», «Унимак» и другие суда Береговой охраны принимали участие в поисках этого судна у Нантакета, вот почему они были в этом регионе и смогли отправиться на помощь «Мерсеру».
В начале своего исследования я не мог не восхититься скромной отвагой Эрвина Маске, который на самом деле совершенно не был обязан добровольно вызваться идти с Берни к «Пендлтону». Эрвин ждал, чтобы его доставили к месту службы на плавучем маяке Поллок-Рипа, и совершенно случайно был на станции Чатема, когда возникла чрезвычайная ситуация. Он мог бы позволить Берни найти четвертого члена экипажа, но без колебаний рискнул жизнью.
Примерно на этом этапе моих исследований мы с Кейси узнали о работе друг друга и решили работать вместе. Кейси прочитал многие из тех же статей, рапортов и книг, что и я, так что когда мы объединили наши усилия, оба почувствовали, что у нас есть достоверные сведения об этой истории и теперь мы можем посвятить свое внимание поиску и расспросу свидетелей, чьи имена редко встречались в изученных нами материалах. Я уделил основное внимание «Мерсеру», и первым человеком, с которым я побеседовал, был Лен Уитмор, служивший на «Иствинде» как радист, получивший первый сигнал бедствия. Мы с Леном поужинали как-то вечером, и его воспоминания были настолько четкими, а информация настолько полезной, что я решил, что он мог бы стать моим консультантом, который проверит мои черновики, посвященные
