И эта война была бы завтра... (Свидетельство советского офицера, командира египетской подводной лодки о войне с Израилем) - [9]
И пошел я на его лодке с новым подсоветным. Пришли прямо в Хайфу на рейд. Посмотрели через перископ на город ночью — красота, все в огнях, празднично. До центра города километров десять. По набережной поток машин идет. На разгрузке у терминала стоят четыре огромных танкера. Ну, куда тут стрелять в гражданских иностранцев? Значит, надо мины ставить. А мины ставить мы должны только по личному приказу президента Садата.
Вот, доложу я вам, бандитская рожа, видел я его вблизи! И уважение к нему в народе было уже так себе. Когда Насер по радио выступал, в Александрии все движение останавливалось. А Садат мне руку лично жал, все благодарил. Так себе человечишка, вроде как бандит районный к власти пришел. Ну, вот Юрка попросил, и я пошел в тот поход. Стоим на рейде, ждем сигнала на постановку мин. А запрос давали простым кодом, условными фразами. У них ведь скрытой связи не было. Не давали наши им ни под каким видом засекреченную аппаратуру связи.
Слабый поход получился. Терминал нефтяной мы разбить не могли, его танкеры закрывали полностью. Потом ждали от египетского начальства разрешения на минирование порта. Да так мы от этих балбесов ничего и не дождались, никакого ответа. Ни разрешения, ни запрета. Так, промолчали, как будто не расслышали нас. Черт знает что! Впрочем, с египетским командиром и экипажем отношения у нас наладились великолепные. Длился тот поход двадцать суток.
Там много странного было. Скажем, денежное содержание. Самая низкая оплата была у переводчиков. Так вот наш полковник получал меньше, чем чешский или восточногерманский переводчик. Этот механизм мы уже потом поняли. Их сторона отпускает на военных советников определенную сумму. Но наши уже потом эти деньги распределяют еще и на целое политуправление. Шесть одних только генералов-политработников.
Прислали мне в соседи по общежитию друга одного, полковника. Хоть стой, хоть падай. Советник по моральной ориентации! Не вру, была такая должность тогда. Стали мы за ним приглядывать, что он делает, с кем общается? А ходит он, оказывается, в мечеть. И там с муллой пытается пообщаться. А мулла его ни в какую не пускает в мечеть. Вот он и болтается по Александрии.
Обслуживал нас один араб. То ли шпион, то ли администратор. Отвечал за гостиницу, прием советников. Звание у него было не меньше полковника. Всю нашу шушеру вроде меня, советников командиров полков, лодок, отдельных частей, он свез в гостиницу «Виктория». И на вид и по статусу это было общежитие для бомжей. Располагалась она возле загаженного вокзала. В коридоре горела одна лампочка.
Как-то раз Слепенчук потерял деньги, и администратор тот мне говорит: «Ваш мистер Слепенчук — ворона». Тут мы с ним и разговорились. Он мне по-русски сказал: «Ох, вас и надувают! Мне денег на ваше расселение от правительства Египта выделено как на господ. А у вас кто-то все это забирает. Потому, что из аппарата вашего командования выделяют мне только на эту халупу».
Вообще мне египтяне запомнились как люди не склочные и доброжелательные. Несколько навязчивые, если в гости к ним придешь. Все требуют, чтобы ты с ними чего-нибудь поел. Безалаберные, как дети. Идем в надводном положении, и каждую минуту я могу объявить срочное погружение. А матрос их стоит на палубе и магнитофон слушает. Не доходит до него, что война идет. Командир на палубу вылез, я ему на бойца показываю. Он подошел, и магнитофон этот японский за борт выбросил.
Вообще-то всякий народ по-разному воюет. О русских ничего определенного сказать нельзя. Они совершенно разные, винегрет. Очень стойкими себя казахи показали. И на вахте выносливые и исполнительные. На них положиться можно. Самыми лучшими словами можно охарактеризовать литовцев. Я если имел возможность участвовать в отборе призывников в экипаж, всегда старался больше брать литовцев. Это самые чистоплотные и исполнительные матросы, пять баллов.
А вот латыши от литовцев отличались очень сильно и не в лучшую сторону. И хлипкие и ненадежные. Но самая плохая для службы национальность — москвичи. Самая большая головная боль для командира всегда от них.
Если говорить о матросской смекалке, действиях в нестандартной ситуации или принятии решений с использованием техники, то лучше всего, конечно, украинцы и русские. Латыши просто заторможенные. Татары призывались на подводный флот часто и практически ничем не отличались от русских. Евреи служили очень неплохо, но за всю мою службу я их среди матросов видел не больше пяти человек. А вот офицеры из них получаются безукоризненные. Кстати и армяне на лодках — единичные случаи.
Из моих бывших старших помощников, семь человек стало командирами. Один потом сгорел. Это очень редкий показатель. Даже Петров, начальник отдела кадров делал в Москве доклад на моем примере. Мол, есть капитаны, воспитавшие семь командиров. Так вот среди них было два еврея. Прекрасные командиры. Например, Зверев, потом он стал комбригом. А сейчас начальник штаба Балтийского флота.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.