И Эльборус на юге... - [44]
И. Я. Мейер. Две акварели. ГМИИ им. А. С. Пушкина. Москва. Придорожная капелла неподалеку от Инсбрука
Крестьянский дом над озером.
Английский дворец в Петергофе*.
Вот, оказывается, что за выставка упоминается в биографии Мейера. Встреченное в тексте имя Греча сразу же заставило обратиться к его газете. И действительно, 30 сентября: «К нам в Петербург приехал на днях славящийся во всей Швейцарии ландашфтный живописец Мейер и привез с собою богатейшую коллекцию акварельных видов швейцарских, исполненных им с удивительным искусством. К сожалению, господин Мейер приехал сюда накануне дня открытия выставки, и работы его не были приняты, потому что уже был составлен и отпечатан Указатель выставки»[250].
Газетная заметка полностью подтверждает сведения из биографического очерка. А вот и прямое объявление (5 октября): «Ныне, по просьбе многих любителей искусства, господин Мейер, выставив свои картины в частном доме, приглашает всех ценителей и знатоков взглянуть на произведения его кисти. Картины его можно видеть на Мойке, между Синим и Поцелуевым мостами, в доме действительного статского советника Греча, ежедневно от 12-ти до 3-х часов пополудни. Выставка продлится одну неделю»[251].
В действительности, как верно указал биограф Мейера, работы экспонировались целых три недели. Дом «против самого Почтамтского мостика, рядом с громадным юсуповским палаццом»[252] запечатлен во многих мемуарах с бесчисленными подробностями. Как замечал один из его гостей, «певцы, музыканты, декламаторы, вантрилоки, фокусники и прочие, даже такие артисты, как заговариватели змей и хозяин ученой собаки Мунито, непременно являлись в гостиную Греча и показывали свое искусство — частно по воскресеньям, когда Греч был среди семейства, и публично по четвергам, когда залы наполнялись множеством гостей»[253]. «Тут были все «знаменитости» и «известности», как петербургские, так и заезжие, особенно заграничные: литераторы, живописцы, ученые»[254].
Петергофское знакомство
Мы узнали о начале пребывания Мейера в русской столице. Из биографического очерка явствует, что он довольно быстро здесь освоился. В мае 1843 года впервые выбрался Мейер в Петергоф и возле небольшого озера увидел императорскую фамилию, которая непринужденно удила карасей и карпов. В свите находился известный французский живописец Орас Верне, к нему относились «с особенным благоволением»[255].
Следует пояснить, что несколько лет назад Верне исполнил для Николая I полотно «Смотр гвардии Наполеоном в Тюильри». Был приглашен ко двору, когда Карл Брюллов, державшийся с исключительной независимостью, отказался работать над портретом царской четы. Француз, кроме этих портретов, написал картину «Карусель», изображающую костюмированную кавалькаду в Царском Селе.
В биографии Мейера рассказан и эпизод, который произошел осенью 1844 года. Он зарисовывал «швейцарский дом» в Петергофе, когда неожиданно подъехал экипаж, вышел Николай I с семейством. Художника заметили, побеседовали с ним и пригласили на следующий день с рисунками в летний дворец «Александрия». Там он получил заказ на серию акварелей. Вскоре торговцы картинами братья Фельтен в свою очередь попросили выполнить для них два десятка пейзажей; работы были срочно отправлены в Париж, переведены на камень и выпущены отдельным альбомом[256].
Дом, который Мейер считал швейцарским, в действительности был постройкой архитектора Штакеншнейдера «в русском виде». Бревенчатый, двухэтажный, с расписными ставнями и резными наличниками, этот «сельский домик» стоял на Бабигонских высотах Петергофа. Ныне в фондах Эрмитажа хранится акварель Мейера[257], что послужила причиной знакомства его с царским семейством; действующие лица упомянутой выше сцены помещены художником на балконе.
Дворец «Александрия», куда Мейер был приглашен,— небольшой коттедж в стиле псевдоготики. Вид его дважды встречается в парижском альбоме. Вообще же Петергоф был излюбленной резиденцией Николая I. Это отразилось и в заказе рисовальщику из Цюриха: петергофские виды составляют около половины.
К рождеству намеревался Мейер вернуться на родину, но заказы сильно задержали. Да и сам он не хотел покидать Россию без солидного запаса готовых рисунков — частично для сбыта на обратном пути, но прежде всего для собственной коллекции как память о множестве красот.
Последней работой в Петербурге стала большая акварель для театрального живописца Роллера, который был очень расположен к Мейеру[258]. Андрей Адамович Роллер прославился как декоратор в 1836 году при постановке оперы Глинки «Иван Сусанин». Вскоре после того как Мейер прибыл в Петербург,— премьера «Руслана и Людмилы». Зрители отмечали: «Роллер превзошел самого себя <...> изображением замка и садов Черномора <...>, а пир в тереме Светозара был так ослепительно-великолепен, что самые старые и взыскательные театралы были поражены»[259]. Академия художеств впоследствии присвоила Роллеру звание профессора — первого и единственного тогда профессора декорационной живописи.
Весной 1845 года, торопясь домой, Мейер отказался от заманчивого предложения одного русского богача поехать на всем готовом в Крым, рисовать и давать уроки его детям...
