И Эльборус на юге... - [41]
Однако целиком, в том виде, как он увидел свет в Париже, альбом Мейера никогда не переиздавался. Ни разу не публиковались в цвете его изысканные акварели, а ведь это — лучшее из созданного им! Не занимались у нас и биографией автора популярных рисунков. И, пользуясь его работами как замечательным художественно-историческим материалом, мы ровно ничего не знали о личности художника, а порою даже ошибочно отождествляли его с однофамильцем.
Итак, Johann Jacob Meier — Иоганн Якоб Мейер. Имя названо. Тем не менее вопросы остались. Почему художник оказался в России? Сколько времени пробыл? С кем встречался? При каких обстоятельствах были созданы виды столицы? Каким образом очутился на Кавказе? Какие еще работы вышли из-под его кисти?
Среди лаконичных сведений лишь единственная фраза сообщала об этом периоде: «В 1842 году он побывал в Петербурге, где благодаря счастливой случайности познакомился с царским семейством и получил ряд заказов»[235]. Подробности отсутствовали. Зато чуть ниже вскользь упоминалось о существовании объемистой биографии художника, изданной за рубежом более века назад.
И снова поиски. По всевозможным отечественным книгохранилищам. На этот раз абсолютно безо всяких результатов. Что делать? Как узнать подробности о «живописном путешествии» в Россию пожилого швейцарца, которого, как выясняется, художественная критика называла «одним из лучших акварелистов своего времени»[236]?
Через Государственную библиотеку СССР имени В. И. Ленина был послан запрос в Швейцарию. Две недели спустя из Берна доставили старинную книгу, набранную готическим шрифтом[237].
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ВСТРЕЧИ
Итак, автор замечательных видов Кавказа и Петербурга, художник, о котором прежде мы ровно ничего не знали, смотрит на нас с первой страницы старинного швейцарского издания.
Иоганн Якоб Мейер родился в 1787 году, обучался у славного живописца Генриха Фюссли в Цюрихе, совершенствовался у Габриеля Лори в Невшателе. Работал исключительно в жанре видового рисунка. Издавал также альбомы гравюр — популярные в ту пору «живописные путешествия» по Швейцарии, Германии, Италии, Австрии, Франции. «Альпийские ландшафты Мейера,— отмечает словарь художников в конце 1830-х годов,— восхищают своим сходством с натурой»[238]. Среди заказчиков — австрийские графы, германские герцоги, английские дипломаты и даже прусский король. Но основная масса работ рассчитана на покупателя среднего достатка. «Однажды,— читаем в биографии,— сбыт акварелей пошел медленнее, чем обычно, и он решил попытать счастья в дальних странах <....>
Воксал в Павловске*. Фрагмент.
Портрет И. Я. Мейера. Гравюра. Цюрих, 1861.
Первая страница биографии И. Я. Мейера. Цюрих, 1861.
6 октября 1842 года корабль подошел к петербургской пристани <....>.
Пастор Муральт, к которому у художника были рекомендации, встретил его дружески <...>. Влиятельному положению и необычайной любезности этого человека всецело обязан был Мейер хорошим приемом в русской столице <...>. Как раз в это самое время готовилось открытие всеобщей художественной выставки <...>. Племянник пастора библиотекарь фон Муральт проводил Мейера к директору, но тот сказал, что заявка опоздала: каталог уже сдан в набор. Мейер привез из Цюриха большую застекленную картину и хотел лишь получить для нее место, пусть без упоминания в каталоге; однако начальство оставалось неумолимым. Тогда Муральт отправился с художником к Гречу, который осудил отказ директора и предложил залу в собственном доме, чтобы разместить там все привезенное, а не только единственный пейзаж. Греч позаботился о рекламе в газетах и уладил дело, когда Мейера вызвали в полицию, пригрозив штрафом за самовольное устройство выставки (оскорбительный бюрократизм!). Теперь можно было спокойно демонстрировать работы перед многочисленной и чрезвычайно избранной публикой в течение трех недель и таким образом приобрести определенную известность.
Простой и невзыскательный человек, почувствовал он вскоре доброжелательное отношение: одни заказывали ему пейзажи, другие приглашали давать уроки, так что смог он перезимовать без забот. Благодаря любезности одного женевца, удалось показать несколько небольших видов Швейцарии при дворе, где они были приобретены»[239].
Верна ли дата приезда, названная в биографии? Вспомним, что русский календарь (старый стиль) отставал от европейского на двенадцать дней, и заглянем в столичные газеты: «24 октября прибыл пароход «Наследник» из Любека. На нем находились между прочими следующие пассажиры: <...> живописец Мейер»[240].
Что стоит за лаконичными фразами биографического очерка? В каком именно обществе оказался Мейер? Какой была «многочисленная и чрезвычайно избранная публика», которая посетила его выставку, а потом оказывала всестороннюю поддержку?
Сотрудник великого Песталоцци
Земляку художника и его покровителю в Петербурге Иоганну фон Муральту шестьдесят два года. Из них тридцать два последних он бессменный пастор немецкого прихода Реформатской церкви (Большая Конюшенная, четвертый дом от Невского). Но деятельность Муральта разворачивалась еще в одной сфере.
