И Эльборус на юге... - [38]
Из предыдущих очерков читатель узнал о кавказских акварелях, о рисунках, запечатлевших окрестности Москвы, о сценах петербургской жизни. Тематическое и жанровое разнообразие работ, содержание и техника исполнения позволяют всерьез рассматривать их автора не только как спутника жизни великого Лермонтова, но и как самостоятельную творческую личность. Пусть он не был профессиональным художником. Но, как уверяют искусствоведы, этот дилетант первой половины XIX века даст сто очков вперед многим современным профессионалам. Впрочем, читатель и сам по достоинству смог оценить увиденное.
Обзор художественного наследия Николая Ивановича Поливанова далеко не завершен. Его альбомы перелистаны нами едва до середины. Они расскажут еще очень и очень многое.
3. Цюрих-Петербург-Кавказ
...на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа...
М. Ю. Лермонтов. 1840 г.
К нам в Петербург приехал на днях славящийся во всей Швейцарии ландшафтный живописец Мейер и привез с собою богатейшую коллекцию акварельных видов, исполненных им с удивительным искусством.
«Северная пчела», 1842 г.
«ЖИВОПИСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ» ИОГАННА ЯКОБА МЕЙЕРА
Выполненные на листах с водяным знаком «1841», акварели лермонтовской поры хранились в музейном запаснике, выставлялись лишь однажды, нигде не публиковались. А между тем — замечательны чрезвычайно. И неповторимостью изображенного, и романтической живописностью, и абсолютной достоверностью. Но главное, созданные вскоре после выхода в свет «Героя нашего времени», они воспринимаются в тесной связи с романом.
Вот, например, источник Нарзан и знаменитая ресторация на холме. Здесь разыгрывается большая часть кисловодских сцен. Герои Лермонтова встречаются у колодца, прогуливаются по липовым аллеям, завтракают в ресторации. На исходе дня из окон здания доносится шум и звон стаканов — бушует Грушницкий «с своей шайкой». В зале ресторации дает представление «удивительный фокусник, акробат, химик и оптик» Апфельбаум. Наконец, в этих же стенах Печорин вызывает противника на роковую дуэль.
На другом листе — вид с бастиона кисловодской крепости (музейное название — «Батарея в горах»). Седоусый солдат у лафета старательно точит саблю. Сквозь синеватую дымку виднеются каменистые вершины. Внизу, в долине,— красные кровли домиков. Как тут не вспомнить: «Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались...»
Входит в эту серию и панорама Пятигорска, соотносимая с журналом Печорина: «На север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона... внизу передо мною пестреет чистенький новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа».
Очень экзотичен третий курорт — Железноводск: строгая колоннада свежевозведенных купален соседствует с пастушескими кошами, покосившимися мазанками и калмыцкими кибитками, а по центральной площади, среди «водяной публики» гарцует казак с длинной пикой.
Все это Кавказские минеральные воды.
Но есть еще великолепная картина снегового хребта с двуглавым Эльбрусом, есть тщательно выполненные батальные сцены...[222]
Кто же он, автор красочных и уникальных зарисовок лермонтовского Кавказа? На акварелях стояла подпись «J. J. Meier», однако никаких сведений о художнике найти не удавалось.
Письмо из Иркутска
...Когда «Советская культура» напечатала мою статью об этих работах[223], среди читательских откликов оказалось письмо сотрудницы Иркутского художественного музея Ольги Васильевны Шеверевой. К письму была приложена фоторепродукция. «В нашем музее есть полотно с видом города. Автор картины — Егор Егорович Мейер (1823—1867) был вольнослушателем Академии художеств, награждался медалями за успехи в пейзажной живописи, владел техникой акварели, карандаша, масла. Получив звание академика, много путешествовал по Сибири и Дальнему Востоку. Картина «Иркутск» создавалась им в Петербурге. Из-за смерти художника ее завершил другой пейзажист, который и оставил подпись по-русски: «Мейеръ и Резановъ. 1867 г.» Взгляните, что-то общее улавливается в манере «вашего» и «нашего» Мейера, не правда ли? Русские художники подписывались иногда на заграничный лад, и Егор Егорович мог превратиться в Жоржа Жоржовича, отсюда инициалы на кавказских акварелях».
Гипотеза требовала проверки.
В фондах Третьяковской галереи обнаружился акварельный вид Ораниенбаумского дворца с подписью «J. J. Meier»[224] — значит, автор кавказских работ бывал и в Петербурге! Но больше из этого ничего не следовало.
Нужно, конечно, уточнить биографию Егора Егоровича. Может быть, в архиве Академии художеств имеются материалы о его кавказской поездке? Ответ из Ленинграда превзошел самые смелые ожидания.
«О командировании Мейера на Кавказ для занятий живописью»; «Относительно отправления Мейера на Кавказ для снятия тамошних видов»; «Об отправлении Егора Мейера в путешествие по южным губерниям России и на Кавказ» — вот подлинные названия архивных дел 1845—1849 годов. Редкая удача! Все сомнения прочь. Значит, он был там по меньшей мере три раза. В документах должны содержаться подробности... Пришлось выехать в Ленинград.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.